Андропов

Истинные причины этого важного перемещения были далеки и от официальных, и от неофициальных объяснений. В 1965–1967 годах Брежнев не являлся единоличным лидером партии и государства, а многие считали его лишь временной и промежуточной фигурой. Очень велико было влияние Председателя Совета Министров Алексея Косыгина, который претендовал на главную роль в решении не только хозяйственно-экономических проблем, но и многих вопросов внешней политики. Не желал быть только формальным лидером государства и энергичный Николай Подгорный — Председатель Президиума Верховного Совета СССР. Были ситуации, когда именно эти три человека собирались вместе в Кремле и принимали решения по ряду не просто важных, но и неотложных проблем. Значительно возросла после октябрьского Пленума роль М. Суслова, который, оттеснив Л Ильичева, претендовал на роль «главного идеолога» партии. Однако наиболее открыто на лидерство претендовал Александр Шелепин. Этот 49-летний честолюбивый политик являлся не только членом Политбюро и Секретариата ЦК КПСС, но и одним из первых заместителей Председателя Совета Министров СССР. Шелепин возглавлял также созданную при Хрущеве специальную организацию партийно-государственного контроля с большими формальными правами и собственным штатом контролеров. Семичастный был ближайшим другом и единомышленником Шелепина, и все понимали, что Шелепин, который возглавлял КГБ в 1958–1961 годах, продолжает контролировать эту организацию. В середине мая 1967 года Шелепин заболел, и его с диагнозом «аппендицит» положили для срочной операции в Кремлевскую больницу. В это время Брежнев, поддержанный Сусловым, Косыгиным и Подгорным, и решил провести через Политбюро смещение Семичастного. Вернувшись из больницы, Шелепин обнаружил, что он лишился не только больного аппендикса.

Вечером 19 мая 1967 года, сразу же после окончания заседания Политбюро, комиссия ЦК КПСС в составе М. Суслова, А. Кириленко и И. Капитонова прибыла на Лубянку и, созвав коллегию КГБ, объявила решение Политбюро, представив членам коллегии КГБ их нового начальника Ю. В. Андропова.

Назначение Андропова Председателем КГБ вполне устраивало Суслова, который видел в нем соперника при решении идеологических проблем. Не возражал и Косыгин, у которого с Андроповым далеко не всегда имелось полное понимание при решении вопросов экономического сотрудничества со странами социалистического лагеря, в первую очередь с Китаем. Очень доволен был и Брежнев, у которого сложились трудные отношения не только с Шелепиным, но и с Семичастным. Андропов не принадлежал к числу друзей Брежнева, но был в 1967 году далек и от других лидеров. В многочисленных мемуарах 1990-х годов можно встретить самые разные комментарии к переходу Андропова в КГБ. «Юрий Владимирович, — пишет Шахназаров, — был по природе осторожен, опасался соглядатаев, и не без оснований: новый генсек не только явно благоволил ему, но и зорко присматривал. Брежнев, разумеется, читал статьи из иностранных журналов, в которых говорилось о восходящей звезде советской политики — Андропове, ему предрекали в скором времени стать лидером. Это не могло не насторожить хитрого генсека, и он в своей обычной интриганской манере нашел оригинальный способ не только обезопасить себя от соперника, но и извлечь максимальную выгоду — отправил Андропова в Комитет государственной безопасности. Зная о его безусловной порядочности, Леонид Ильич с тех пор спал спокойно: наиболее ответственный участок был поручен умному человеку, одновременно его, мягко говоря, отодвинули в сторонку»[75]. С этими оценками трудно согласиться. В 1967 году об Андропове мало что знали и в нашей стране, и за границей, и иностранные журналы не писали о нем как о «восходящей звезде», он не являлся тогда даже членом Политбюро. К тому же Брежнев не читал иностранных журналов, он очень бегло просматривал обзоры ТАСС и не считал Андропова своим соперником, хватало других, более влиятельных. Переход в КГБ являлся для Андропова движением не только в сторону, но и вверх. Председатель КГБ в СССР в конце 1960-х годов — более влиятельная фигура, чем один из рядовых секретарей ЦК. К тому же Андропова, оставившего Секретариат ЦК, избрали кандидатом в члены Политбюро ЦК. Это значительное продвижение в партийной иерархии означало, что КГБ и его Председатель получили дополнительные полномочия.

Хорошо помню, что смещение Семичастного и назначение Андропова вызвало тогда в кругах интеллигенции и особенно среди диссидентов различные толки и предсказания. Никто не сожалел об отставке Семичастного. Еще в 1966 году после судебного процесса над писателями Андреем Синявским и Юлием Даниэлем, вызвавшего множество протестов и коллективных писем в ЦК КПСС, в Москве ходили слухи о том, что Семичастный якобы просил санкции на арест нескольких сотен или даже тысяч человек. Об Андропове же многие говорили как об умном, интеллигентном и трезво мыслящем человеке. Его не считали сталинистом.

Кадровые перестановки в КГБ