Анечка

Шиша был безразличен к этому.

Он опять зарылся в бумагах, сидя в своём кабинете. Пил третью чашку кофе, забыл побриться и переодеться.

В кабинет заглянула Саша. У неё выходной, но они с Лёшей не бросили боса в трудную минуту.

– Роман Владимирович, к вам женщина.

Рома только кивнул, ничего не сказал.

Стук каблуков. Отвратная вонь лосьонов и духов. Рома не поднял глаза на Ингу, полез смотреть отчёты магазинов. Так и есть! Деньги уходили совершенно на посторонний счёт да ещё в такой банк, что проверять, есть ли лицензия. А не в офшоры ли?

– Что тебе? – рявкнул Рома.

– Я уезжаю, – отвратно протянула она. – Хочу последний секс попросить.

Член надрывно заныл острой болью, даже не думая рыпаться. Он после Виагры месяц точно стоять не будет.

– Нет, – отрезал Рома.

Нависла пауза, Инга села на диван. Рома откинул голову назад, и по вискам провёл руками. Она его бесила так, что он готов был взорваться. Так его даже клава не бесила, когда он от неё уходил, а та волоклась, как тряпка, цепляясь за его ногу.

В чёрном пальто, чёрных непроницаемых колготках, на каблуках. Шляпа прятала всё перемазанное лицо. А когда Инга подняла голову, то оказалось, она ещё и в очках солнцезащитных.

Сняла очки.

Рома кинул злой взгляд на неё.

Она сидела на диване, рядом с его курткой и сиротливо теребила рукав.

– Деньги нужны? – зло спросил он.

Она была ему отвратительна. Он пытался найти хоть каплю сочувствия к ней, вспомнить, что был первым. Но ничто не перекрывало её пустоту и бл*дскую покорность. Они настолько разные, что даже говорить ей что-то – просто время терять.

– Поцелуй на прощание, – стоном попросила Лань и сняла очки и шляпу. По замазанным тональным кремом щекам текли слёзы.

– Нет! Если деньги нужны, говори сейчас, потом будет поздно. – Он помолчал и добавил. – Все приличные девушки берут отступные.

– Ты подонок, Рома, – проскулила Лань – Мне ничего от тебя не нужно. Пусть та женщина тебя прогонит!

– Вряд ли, – хмыкнул Шиша и проводил её взглядом. Она шла гордо. Шляпа, пальто, каблуки делали её неотразимой. Приехала наверно на такси, потому что день за окном, а притащилась.

Вот так он поступил с девушкой. Ничего, пусть привыкает к суровой жизни.

Лань грохнула дверью.

Подонок.

– То же мне открытие, – усмехнулся Рома.

Буквально через пять минут позвонила Анечка.

– Ромик! – радостный голос любимой женщины создал контраст, и Шиша расслабился. – В аптеку привезли товар, а младшая не справилась, я тут сбегаю, помогу. Давай через два часа приезжай.

– Отлично, – устало ответил он.

– Я такие грибочки нашла! Объедение! Купи картохи и лука. Нажарим и с маринованными грибами!

– Уже хочу.

– Ром, всё в порядке?

– Через два часа, моё солнышко. Целую.

Отключил звонок, а сам расслабленно развалился на кресле.

Два часа пролетели незаметно.

Шиша заехал в маркет.

Озабоченный поднялся к Анечке на этаж. Она одна его радовала. Встретила счастливая, а он ей сразу букет белых роз сунул. Ну, любит его Белоснежка белый цвет. Ей понравилось. По глазам увидел, что рада безумно. От простого веника столько счастья!

Кинулась на шею и забрала пакет. Рома стянул куртку и кинул на полку в прихожей. Снял обувь и прошёл на кухню, где его женщина мыла картошку. На столе стояла большая банка с маринованными опятами. В небольшой хрустальной вазе уже стоял подаренный им букет роз.

Он обнял её сзади и, прощупав под шерстяным платьем толстые кофты, уложил подбородок на снежную макушку.

Когда всё решиться, а оно обязательно решиться, он переедет к ней. Нет, не заберёт в свою пустующую огромную квартиру, где совсем не появляется. Там они могут потеряться, а здесь на маленькой кухне, так уютно и тепло, и они рядом.

Как никогда ему захотелось семьи.

Вечеров семейных и тихих. Он даже готов, что будет орать ребёнок. Его ребёнок. И тихо спать у ног большая белая собака.

Лишь бы Аня была рядом, лишь бы его семья не распалась, а наоборот была единым целым. Как он когда-то мечтал, ещё в школе, когда смотрел на окна её квартиры и думал, чем она занята. Переживал, как она со своей мамашей уживается.

– Ты чистить будешь? – строго спросила Анечка, а потом заглянула в его тёмные глаза своими небесно-голубыми. – Ром, ты уставший. Расстелить кровать?

– Нет. Сейчас ужин, потом мне надо ехать.

Он действительно выглядел неважно. От переживаний появились морщины, и стал Роман Владимирович выглядеть на десять лет старше.

Анечка касалась его лица, и ничего нежнее в этой жизни Рома не ощущал. Он поцеловал её в губы, забрал нож и принялся чистить картошку. А она лук.

Самое сладкое время. Счастье такое обычное, что не стоило ничего искать другого.

– Тебе звонят. Не отвлекайся, я принесу телефон, – Анечка кинула лук и побежала в прихожую.

Рома ожидал чего-то ужасающего. Сейчас Журавлёв накопает такое, от чего он поседеет. И очень хорошо, что у него есть Анечка, которая поддержит. Она способна поддержать…

Анечка кинула его телефон на столешницу прямо в картофельные отчистки. Сверху положила маленькие чёрные трусики, пропитавшиеся запахом кокосового лосьона.

Шиша тяжело сглотнул.