Анечка-Невеличка и Соломенный Губерт

Я — Самый Младший,
Самый я Младший.
Младший я Самый Брат!
Если — Самый Младший,
Раз я Самый Младший,
Раз уж Самый Младший Брат,
Крыс мне поручили,
Чтоб не проскочили, —
Я же Самый Младший,
Я ведь Самый Младший,
Я, брат, Самый Младший Брат!
Вау-вау-вау,
Крысы, стой!
Вау-вау-вау,
Пушку в бой!
Вау-вау,
Навели!
Вау-вау,
Залпом пли!
Вау-вау-вау,
В цель я бил!
Вау-вау-вау,
Крыс разбил…
Дробь и порох!!!
Снова шорох!
Значит, промах
Снова был!

Услыхав такое, Кролик в ужасе задрожал, спрыгнул с Анечкиных рук и помчался сломя голову наутёк.

Самый Старший Брат перестал махать руками, Младшие Братья перестали дудеть, Самый Младший Брат перестал петь, и все сломя голову помчались за Кроликом. Анечка-Невеличка сломя голову помчалась вместе со всеми, и Соломенный Губерт тоже помчался вместе со всеми сломя голову.

Глава двадцать пятая, в которой среди негритят воцаряется печаль

КАК СТРАННО МАЛЕНЬКИЕ Негритята мчались сломя голову!

Мчались они сломя голову так, что задние перепрыгивали через передних, а передние затем перепрыгивали через задних.

— Жаль, не могу через вас перепрыгнуть, — сказала Анечка, бежавшая позади Соломенного Губерта.

— Я бы этого никому не советовал! — ответил Соломенный Губерт, бежавший впереди Анечки.

Но уже не было необходимости ни Анечке-Невеличке перепрыгивать через Соломенного Губерта, ни Соломенному Губерту перепрыгивать через Анечку. Маленькие Негритята, мчавшиеся сломя голову и перепрыгивавшие друг через дружку, внезапно остановились.

Самый Старший Брат вцепился в свои курчавые волосы и стал причитать:

— Наш Добрый Дух пропал! Наш Добрый Дух пропал!

— А кто ваш Добрый Дух? — спросила Анечка-Невеличка.

— Мы считаем Добрым Духом каждого гостя.

— Значит, вы плачете из-за Кролика?

— Пока что не плачем, а причитаем, — сказал Самый Старший Брат.

И действительно, пока что они не плакали, а только причитали, и причитали следующим образом:

Добрый Дух, не прогневись, Поскорее воротись! Защити нас от ненастья, От напасти, от несчастья! Добрый Дух, обрадуй нас — Воротись к нам сей же час!

Тут Самый Старший Брат принялся чертить круги на песке.

— Зачем это он? — спросила Анечка Соломенного Губерта.

— Для заклинаний, наверно.

И действительно, Самый Старший Брат стал говорить заклинания. Заклинал он Доброго Духа так:

И на суше, и на море
С нами ты не будь в раздоре;
Воротись к нам, Добрый Дух,
Чтоб очаг наш не потух,
Воротись, обрадуй нас!
Я взываю в первый раз!

Потом Самый Старший Брат стал чертить на песке новые круги и снова принялся заклинать Доброго Духа. Заклинал он его так:

И на суше, и на море
С нами ты не будь в раздоре;
Воротись к нам, Добрый Дух,
Чтоб очаг наш не потух,
Воротись, обрадуй нас!
Во второй взываю раз!

Потом Самый Старший Брат стал чертить на песке ещё круги и опять стал заклинать Доброго Духа:

И на суше, и на море
С нами ты не будь в раздоре;
Воротись к нам, Добрый Дух,
Чтоб очаг наш не потух,
Воротись, обрадуй нас!
Я взываю в третий раз!

Но Кролик не возвратился.

— Добрый Дух не возвратился! — запричитал Самый Старший Брат. За ним запричитали Младшие Братья и, наконец, Самый Младший Брат.

Вволю попричитав, Самый Старший Брат достал из кармана пузырёк и принялся плакать. Плакал он вот как: по одной слезе скатилось в пузырёк сперва с его правого, потом с его левого глаза, за ними по очереди скатились ещё две слезы, а за ними ещё и ещё. Капали слёзы в пузырёк до тех пор, пока тот не наполнился.

Младшие Братья тоже плакали и роняли слёзы в пузырьки, пока пузырьки не наполнились. Последним плакал и ронял слёзы Самый Младший Брат. А так как у него были маленькие слёзы и пузырёк долго не наполнялся, Самому Младшему Брату пришлось долго плакать и ронять слёзы, пока пузырёк не наполнился доверху.

Анечке-Невеличке было жаль Негритят, и она тоже уронила слезу, но не в пузырёк, а наземь.

— Разве не жаль ронять слёзы наземь? — удивился Самый Старший Брат.

Не успел он это сказать, как слеза Анечкина стала подниматься вверх, всё выше и выше, а когда поднялась до самого неба, солнце брызнуло в неё лучами, и на небе засияла радуга, но не большая, а маленькая, словно маленькая радужная гребёнка. Стоило засиять радуге, как Самый Старший Брат улыбнулся и сказал:

— Добрый Дух с нами помирился!