Анечка. Пленница доминанта

– Стринги надо наверх положить. Розовые. Черепаха –д евочка! – говорила Инна.

– Нет, мои трусы с человеком-пауком. Это самец! – возражал Максимка.

Серега в споре не участвовал. Он посмотрел на меня черными глазищами и спросил:

– Аня, а зачем черепахе трусы? Что-то имеются у меня сомнения…

– Что? Какие трусы? С чего вы решили салат испортить?

– Сама велела! – ответил Серега.

– Да, – подтвердила Инна. – Ты сказала: сверху обязательно трусы…

И тут я до меня дошло. Действительно произнесла " тру сы…" Последнюю букву не договорила, так спешила к духовке. Но детвора восприняла все буквально. Я сдержала смех и возмутилась:

– Неужели самим трудно догадаться: тру сыР… Сыр! Тру! Большие ведь, а чего удумали – салат в трусы нарядить! Разве ж так можно?

– Еще как! – ответила Инна. – Моей однокласснице Соне родители ее точную копию в день рождения подарили. Вылитая Соня, в полный рост в шикарном платье от крутого дизайнера. Платье настоящее, носить можно. А вот копия оказалась шоколадной. Мы ее съели. Здорово, да?

Если честно, я была в шоке. Но, как говорится, у богатых свои причуды. Неужели крутое платье в шоколаде не измазалось? И сожрать копию изменницы… Брр! Жуть да и только. Салат получился симпатичным. Максимка с удовольствием прицепил лапки из бекона, голову из сервелата и глазки из маслин, наша миссия закончилась.

На стол Зоя Семеновна вызвалась накрывать одна. Меня и Инну прогнала:

– Так народу немного, справлюсь. Мальчишки ежели чего помогут. Вы наряжаться лучше ступайте!

Примерно час у нас ушел, чтобы найти в огромной гардеробной наряд для моей маленькой подружки. Наконец та была готова и с изумлением уставилась на меня:

– Аня, а ты что же так и пойдешь, в майке и джинсах?

– У меня ничего больше нет. Уж извините.

– Так не пойдет. Тебе ведь мой папка нравится?

Я вспыхнула, но дала честный ответ:

– Да. Но не вздумай давать мне мамины платья, если они остались. Очень хочется понравиться Роману Львовичу, но… не потому, что я похожа на его жену.

– Поняла! Хочешь, чтобы он влюбился именно в тебя! – поняла меня Инна. – Сейчас устроим.

Она убежала, а через несколько минут вернулась с изумительным синим платьем, длинным, идеально подходящем для торжества. Имелись под цвет и туфли.

– Откуда ты это взяла, Инна?

– У нас тетя Света в гостях была. Все наряды оставила. В Париж поехала. Сказала: нечего в Тулу свой самовар тащить. Аня, при чем тут самовар?

– Ну так говорят, когда вещь в каком-либо место не потребуется, потому что там подобного много и везти с собой ее нет смысла.

– Поняла. Бабла у теть Светы куча. Она в Париж-то на шоппинг собиралась. Глупо тащить туда платья. Так что надевай смело. Фигура у вас похожа, Надеюсь, все подойдет.

Платье и в самом деле село на мне великолепно. Инна неспроста выбрала его, пояснила:

– Подходит к твоим глазам. Они тоже синие.

Туфли оказались почти впору. Жали, но совсем чуток, вечер подержаться можно. Волосы я решила не укладывать, накрутила быстрой плойкой, и они волнами падали на плечи, спину и грудь.

– Какая ты красивая, Аня! – в восхищении произнесла Инга.

Я сама с трудом оторвалась от зеркала. С таким удовольствием пялилась на свое отражение только в день свадьбы.

… В столовую мы вошли чуть позже остальных. По возникшей тишине, догадалась: мой вид шокировал всех. Зоя Семеновна ахнула. Юлия фыркнула и пообещала Инну наказать за то, что без спросу взяла чужие вещи. Кир никак меня не обозвал, Сережка предложил купить новый паспорт, где ему уже восемнадцать, и жениться на мне немедленно. Я улыбнулась и взглянула на Романа Львовича. Его реакция была самой важной. И она превзошла все ожидания. Он просто не мог оторвать от меня глаз. Потом выдохнул:

– Прекрасно выглядите, Анна. Вы очень красивая.

Вечер прошел восхитительно. Мы лакомились, пели песни, играли в фанты. Я не удивилась, когда одному фанту было приказано пригласить на танец другого, а потом поцеловать его. Конечно же, это были Роман Львович и я. Не сомневалась: Инна смухлева и специально все подстроила. Она же включила медленную музыку и немного приглушила свет. Сероглазый вздохнул, изображая покорность. Но мне почему-то казалось: он только рад таким заданьям для фантов. Мы закружились в танце. Его руки нежно обнимали меня за талию. Весь танец беспокоила мысль: поцелует или откажется, найдя причину. Но Роман Львович… поцеловал. Пусть едва коснулся своими губами моих. Задержался на мгновение. Я понимала: ему хочется продолжения, более чувственного и страстного. Этого же хотелось и мне. Но задание мы выполнили и нехотя оторвались друг от друга.

Сердце мое бешено стучало. Я верила и не верила в происходящее. Понимала всю нелепость своих надежд и все же надеялась на чудо. В любом случае лед тронулся, Сероглазый проявил ко мне какие-то чувства. Я, счастливая, первой согласилась, когда Максимка обижено произнес:

– В прятки мы играть будем?