Анечка. Пленница доминанта

Я рассмеялась. По-моему, меня только что развели. Но ругать Макса не стала. В детстве тоже мечтала, чтобы у меня были родители, и я бы спала на большой кровати, в самой серединке. Справа – папа, слева – мама. И никакие опасности не страшны. Дети Сероглазого богаты, имеют то, о чем другим ребятишкам даже мечтать не стоит. Но любви в их жизни нет. Злобная Юлия Александровна с бесконечными наказаниями, отец со своими страданиями, Зоя Семеновна, на которой держится весь дом. А дядя Кир… Тому точно не до племянников. Клубы, девицы, алкоголь намного важнее и интереснее. То-то дети так и радуются субботникам. Ведь только в этот день семья собирается вместе. Максимка засопел, я его чмокнула в макушку и тоже уснула.

Утром проснулась первой. Потянулась и задумалась: что день грядущий мне готовит? События развивались столь стремительно, что не успевала все осознать и привыкнуть. Строить четкие планы не имело смысла. Но кое-что все же держала на заметке. Нужно выбраться в город, заглянуть к соседке, у которой хранится большая часть моего гардероба, и переодеться. Поговорить по поводу работы. Время идет, проценты набегают, а я сижу в золотой клетке. И еще я… намеревалась помочь Сероглазому, попытаться выяснить, что же случилось с Ритой на самом деле. Конкретной идеи у меня не имелось, но была уверена: что-нибудь придумаю. Потрясла за плечо Макса, сказала:

– Заяц, топай в свою комнату. А то Юлию Александровну инфаркт схватит.

– Правда? – Максимка моментально проснулся и подскочил с постели. – Аня а он страшный, этот инфаркт?

– Страшный!

– Тогда пускай ее не только схватит, но и утащит! – обрадовался Макс. – Она злая!

– Не злая, а строгая. Я не желаю, чтобы Юлии было плохо. Так что пойдем.

– Отнеси меня на ручках, – заныл наглец. – У меня ножки еще не проснулись.

– Ладно. Забирайся ко мне на спину.

Максимка обхватил меня за шею, ногами за талию, и мы отправились в его детскую. Было тяжеловато, пять лет пацану все-таки. Вздохнула. Максимка это заметил, сочувственно спросил:

– Тяжело?

– Угу..

– А ты язык высунь, легче будет.

Хитер мелкий, да и я не лыком шита. Предложила:

– Пусть я не сильная. Но самая быстрая. Спорим, быстрее тебя до детской домчусь?

– Нет, я быстрее!

Малыш проглотил наживку, соскользнул с моих плеч и ринулся по длиннющему коридору. Я за ним следом. Чтобы не раскусил, старалась подыгрывать, делала вид, что не могу опередить. Максим радовался, еще набирал скорость, я тоже мчалась быстрее. Внезапно одна из дверей распахнулась. О, нет! Я врезалась прямо… в Романа Львовича. Зажмурила глаза, боясь неминуемого падения. Но Сероглазый оказался силен. Выстоял сам и сумел удержать меня. В крепких руках было так уютно, хотелось, чтобы он не отпускал меня никогда. Роман Львович и не спешил. Мы замерли. Что происходит? Скромница Анечка и суровый бизнесмен теряют головы, если оказываются рядом, выпадают из реальности, словно оказываются в особом мире, где только они двое.... Вот и сейчас он не сводит с меня взгляда. Чувствую его взволнованное дыхание, слышу, как громко бьется сердце. Поднимаю голову, смотрю прямо в серые глаза. В них.. нежность. Или мне кажется? Нет, так и есть! А – еще страсть, желание, которое Сероглазый сдерживает с трудом. Мы не сразу замечаем Юлию и Кирилла, что появились в коридоре и пялятся на нас.

– Обалдеть! – воскликнул Кир. – Места другого не нашли, кроме общего коридора?

– Роман Львович, Кирилл прав, неподобающе так вести себя в общественном месте, – ехидно, с презрительной улыбкой заметила гувернантка.

– Господин Беляев помог мне не упасть и всего-то! – попыталась я прояснить ситуацию.

Сероглазый выпустил меня из крепких рук. Глаза его внезапно стали холодными как лед. Тоном, не терпящим возражений, произнес:

– Это – мой дом. Я вправе здесь делать все, что захочу. Если кого-то что-то не устраивает, можете покинуть особняк незамедлительно.

Кирилл и Юлия не сказали ни слова и молча спрятались в своих спальнях. Они знали Сероглазого лучше меня, побоялись дальше возражать и быстро ретировались.

– Вас, Анна, жду в кабинете после завтрака.

Вот так сухо, командным тоном, словно и не было волшебных мгновений секунду назад.

…Воскресенье. Завтрак подали позднее обычного. За столом – напряженная атмосфера. Юлия и Кир обижены, едят молча. Дети чувствуют негатив, что витает в воздухе, видят угрюмые лица взрослых и тоже почти не разговаривают. Роман Львович первым выходит из-за стола. Я отодвигаю тарелку, отправляюсь следом. Догадывалась: разговор пойдет о моей дальнейшей судьбе.

Я оказалась права. Роман Львович предложил присесть на стул в его кабинете и сказал:

– Анна, вы просили работу. Готов вам ее предложить. Вчера за вас просила Инна. Сегодня вы носились с моим младшим сыном по коридору. А, ночью, как доложила охрана, Максим ночевал с вами…

Сердце рухнуло вниз. Слышала от Зои Семеновны, что Юлии тяжело одной, нужная вторая гувернантка… И мечтала об этой должности, надеялась. Но теперь, похоже, все накроется медным тазом. Виноватым голосом произнесла:

– Виновата! Но детям так не хватает…