Анечка. Пленница доминанта

Нетрудно догадаться, кого Леон подразумевает под Кощеем со златом. Олигарха Романа Беляева. Я понимала, что нравлюсь Леону, и молодой повар злится, что предпочитаю ему "старика". Ладно, пусть говорит колкости, если ему так легче. Главное, чтобы отвез по назначению.

– Лео, я не пленница, а очень счастливая женщина. А просьба простая, съездить в город, на рынок. У меня там дела.

Леон не знал о моей монтажно-пенной битве с гастарбайтерами, делиться этими событиями с поваром мне не хотелось. Не самые лучшие воспоминания. Зато, когда села в машину, поведала о том, что прочла в дневниках о тайне своего рождения без утайки, тут секретов от Лео у меня не было. Именно повар помог с анализами ДНК. Дневники все подтвердили.

– Ничего себе! Значит, ты – дочка Белявской жены. А он этот факт начисто исключал, потому что прожил с Маргаритой с юности, не расставаясь. Да уж, зря про женщин говорят, что они не умеют хранить секреты. Он знает?

– Нет, только утром вернулся. Не успели поговорить, ссорились из-за тебя!

– Вот как? – симпатичную мордашку повара озарила довольная улыбка. – Всесильный олигарх почувствовал конкурента на любовном фронте, испугался красавчика-повара.

– Ну не совсем так. Хотя приревновал, не скрою. Лео! Представляешь, Кир и Юля нашу встречу с тобой засняли и фото Роману подкинули. Причем на снимках все можно истолковать двояко.

– Вот мерзавцы! Гореть им в аду! – наигранно возмущался Лео.

Я злилась, потому что понимала: повар был бы рад, если бы фотографии спровоцировали мой разрыв с Сероглазым…

С Леоном, как всегда, было легко и нескучно. Время в дороге пролетело незаметно. Вскоре мы оказались на рынке.

Я показала на офисное здание:

– Мне туда.

– Хорошо, – кивнул Леон. – А я, если не возражаешь, по рядам проскочу. Давно хотел Зиновьевых одним дивным фруктовым салатом порадовать, раз уж здесь, прикуплю все необходимое. Встретимся у машины. Если совсем быстро управишься, звони.

Я толкнула уже знакомую дверь в Матренин офис. Владелица овощных павильонов находилась на месте. Меня узнала, хмыкнула:

– Батюшки, кто пожаловал! Анька-лохушка. Да видно, ты не такой просто оказалась. Вон шмотки какие. Не в таких от меня уходила. Слышала-слышала про тебя. Говорят, у олигарха Беляева в наложницах теперь. Молодца, хорошо устроилась. Хвалю!

– Матрена Ивановна, я здесь не затем, чтобы обсуждать с вами мою личную жизнь. Хочу забрать свою сумочку, надеюсь, вы ее не выкинули?

– Была такая мысль, потрепанный ридикюль на помойку снести. Да подруга твоя Ленка воспротивилась. Забрала, сказала, что отдаст. Может, у нее и до сих пор. Ступай в павильон!

– Лена? Она здесь? Снова торгует?

– Ой, девка, а чему ты удивляешься? Рустам ее на моря свозил, попользовался. Но жениться – нет, конечно, да и вообще другую нашел. Ленку сразу по приезду бросил. Вернулась ко мне. А мне отчего ее не взять? Это она тебя, не меня кинула. Так что иди, Анна, с подруги и сумку спрашивай, и за косяки ее.

Ленка при виде меня замерла, потом выдавила улыбку, воскликнула:

– Аня! Рада тебя видеть!

– Сумка моя у тебя?

– У меня, туточки. Матрена выкинуть хотела. Да я не дала, душа добрая..

– Что же ты с такой доброй душой подругу подставила? Меня из-за денег, что ты прикарманила, чуть на куски не разрезали. Вася хотел Рябому отдать!

– Ой, прости, Анечка! Не со зла я. Просто забыла деньги оставить, унесла случайно. Торопилась перед отъездом.

– Ничего ты не забыла! Специально прикарманила. На то, что со мной будет, начхать хотела. Ладно, давай сумку, пойду я…

Ленка протянула мне мою вещь, обиженно крикнула вслед:

– Ой, Рябого она испугалась. Будто у своего олигарха не тем же самым занимаешься. Он тебя бросит, опять тут окажется. Шлюха!

В голове у меня что-то щелкнуло. Ну что за противная баба. Меня подставила, теперь завидует и еще гадости говорит. Я развернулась и со вей силы заехала кулаком прямо в нос давней подруге. Не мои методы, но иногда можно и нужно так поступить. Ни раскаяния, ни жалости к воющей Ленке я не испытывала. Сказала жестко:

– Жаль, тороплюсь, а то бы не только в нос, от души бы наподдавала. Ты на рынке работаешь, знаешь весь беспредел, что тут творится. Но меня не пожалела, когда жалкие копейки брала.

Я вышла из палатки и наткнулась на… Ильдара. Тот не был удивлен, потому что явно был предупрежден. Матреной. Васей или самой Ленкой, которой уже могли позвонить и которая разыграла удивление. Но неважно. Важно, что в глазах Ильдара – ненависть. Не думала, что меня на рынке поджидает опасность. Сероглазый тогда кинул очень много денег. Думала, за такую сумму все забудут.

– Что ты хочешь? – спросила я. – Вам за меня заплатили. Очень много.

– Э, нееть! Те деньги Вася забрал.

– Ладно. Если хочешь, я дам еще. Не так много. Но все, что у меня есть, забирай.

– Нееть! Ты сучика, сдохнишь… Но сначала мучиться будишь.