Анечка (СИ)

Не надоела ещё, просто он напряжён. Чувство, что всё в последний раз, не покидало его. Ходил Шиша по лезвию ножа, заигрывал с авторитетами, вроде Креста, перебегал дорогу отморозкам вроде Жмурика.

И расслабляться забывал.

Шиша забрался на Ингу сверху, оставив её голову между своих колен. Сунув свой член в маленький влажный ротик. Сам припал к её лону. Нравился её естественный вкус и запах.

Так было гораздо интересней. И даже разделись и продолжили в разных позах.

Ему нравилось, как она ярко кончает. Как срывается с её губ его имя. Нравилась тонкая талия, которую он почти обхватывал руками и её лёгкий вес. Инга была на всё согласна, и секс был разнообразным. И если раньше, он кончал с другими женщинами один раз и уже не хотелось, то с Ланью три раза спокойно.

Он вырубился в постели своего офиса сном затраханного мужика. То есть беспробудно.

Сон был настолько крепким и глубоким, что Шиша выспался за три часа. Проснулся за полночь, а девушки рядом не обнаружил.

Резко сел с предчувствием, что происходит нечто ужасное для него. Свет с проспекта освещал комнату. В здании напротив чернели окна. Там тоже нежилые помещения, и вряд ли кто в такое время его увидит, в чём мать родила.

Рома не стал звать Ингу, пошёл посмотреть, куда она пропала. В санузле её не было. Шишу, как током дёрнуло, он голый влетел в свой кабинет.

Там пахло кофе и канцелярскими товарами. Свет источал только монитор.

Инга сидела в его кресле и за его компьютером, который работал. На компе стоял код. Достаточно серьёзный пароль. Невозможно вот так спокойно попасть в систему.

Разъярённый Роман Владимирович подскочил к Инге и вышвырнул её за волосы со своего рабочего кресла. Девушка взвизгнула и улетела в угол. Приникла спиной к холодному сейфу.

– Сука!!! Как ты включила комп?! – он смотрел на разложенный пасьянс. Закрыл игру и стал проверять, все ли документы в порядке.

– Он был включён, – проскулила Инга и неожиданно в голос разрыдалась.

Включён? Возможно ли это? Рома был сильно напряжён перед встречей со Жмуриком. Он мог забыть… Или комп перешёл в спящий режим, и Шиша подумал, что выключил.

Бл*дь, как с включённым утюгом. Хрен вспомнишь.

– Почему ты такой злой?! – рыдала девчонка в углу. Её почти не было видно, только белый сарафан чуть отсвечивал. – Чтобы я не делала, ты злишься на меня! Это из-за моей болезни?! Ты ненавидишь меня, потому что у меня шрамы?! Ты бросишь! Бросишь девушку со шрамами!

Почему ему казалось, что это кричит Анечка?! Почему он чувствовал обиду Анечки?!!!

Немели конечности, тело бросило в холодный пот. Ему захотелось заорать, что это не так. Что он не бросал, а боялся навредить. Но, если сейчас открутить время назад на десять лет, когда он вышел из тюрьмы, он бы попытался найти её. Выкрасть у отца, забрать себе и… возможно, так оно и было б… он бы никогда не связался с криминалом.

А так, он двенадцать лет живёт без солнца.

12 лет назад

Шиша был подростком обзбашенным и драчливым. Хуже него, только Трэш. Но у Трэша были свои принципы, а у Шиши не было. Поэтому он спокойно мог пырнуть ножом обидчика, за что Трэш однажды отобрал у него перочинный ножик. Мог спокойно стать нариком, чем и собирался в ближайшее время заняться.

В одиннадцатый класс он попал на пару с Трэшем случайно, классуха Марго уломала. Хулиганов подтягивали и готовили к светлому будущему. Шиша упирался ногами и в светлое будущее никак не хотел, а хотел лихой, интересной жизни, полной удовольствий разного толка.

Это был урок биологии, точнее анатомии, но всё равно называли биологией, потому что мало кто в их долбанном классе чувствовал разницу. Шиша разницу чувствовал по картинкам в учебнике, где лежала закладка на странице с голой тёлкой и голым чуваком.

В класс вошла сухая старушка Маргарита Петровна. Нормальная тётка, по мнению Шиши. Он ей даже был благодарен за то, что вытащила его в одиннадцатый класс. Поступить бы он никуда не смог, болтался б как дерьмо в проруби. А тут хоть на халяву кормили в столовке.

Марго представила классу новенькую ученицу.

Не было в их классе голубоглазых блондинок. По школе бегали крашеные, но эта была натуральная, белее снега. Именно чистотой своей она сразу затесалась в сердце Ромки Шишкова. Скромностью и юбкой. Юбкой! В их ублюдочную, звериную школу девки в юбках не ходили.

И хотя Трэш новенькую моментом обозвал Белой плесенью, а клетчатую юбку до колен – ушлёпочной, Рома его не поддержал.

Аня казалась забитой и это все сразу поняли. И только Рома видел, что спина у неё ровная, а плечи расправлены. Пусть и опускала она голову, пусть белые локоны прятали раскрасневшееся лицо, в ней был стержень.

Маленькая такая, худенькая. Она казалась младше всех.

Крошка. Солнышко.

В тот момент мир для Ромки Шишкова заиграл яркими красками. Он почувствовал внутри тепло, и стало радостно и весело.

«Юбка зачётная. Под ней панталоны?» – тут же написал Трэш и кинул бумажкой в новенькую.

Это было счастье, он стал оглядываться назад, чтобы смотреть на белые локоны её красивых волос.