Анекдот как жанр русской словесности

– А вон там, видишь ли, четырех дерев уже нет. Они, представь себе, уворованы!

– Так же, как и весь дом, – заметил, улыбаясь, шут.

Древнейшее родословие

Один Петербургский вельможа, привязанный только к вину да к картам, не упускал однако случая повеличаться своим родословием.

Однажды, на ассамблее118 у другого вельможи, он распространился о своих предках, генеалогию119 которых выводил чуть не от Адама. Д’Акоста, находившийся тут же, примолвил:

– Мне кажется, генеалогия ваша еше древнее, нежели вы думаете, и даже должна быть старее Адама.

– Как так? – спросил, не без видимого удовольствия, пустоголовый потомок древних предков.

– Да так; ведь многие животные сотворены до Адама: и вы, быть может, произошли от козлов, либо от ослов.

Кто лучше

Некто, в присутствии д’Акосты, сказал, что жена гоф-хирурга Лестока своим непотребным поведением наносит посрамление мужу.120

– Ошибаешься, братец! – возразил д’Акоста. – Она не больше наносит безчестия мужу своими пороками, нежели он ей чести своими добродетелями.

Угодливый шут

Д’Акоста, находясь однажды в комнатах императрицы Екатерины I, был спрошен Государыней: здорова ли его жена?

– Она тяжела, Ваше Величество.

– А когда родит? – любопытствовала Государыня.

– Когда угодно будет Вашему Величеству, – отвечал шут.

Все рассмеялись – и Государыня, вынув из кармана две конфекгы, милостиво пожаловала их д’Акосте.

Все хорошо вовремя

Князь Меншиков, рассердясь за что-то на д’Акосту, крикнул:

– Я тебя до смерти прибью, негодный!

Испуганный шут со всех ног бросился бежать и, прибежав прямо к Государю, жаловался на князя.

– Ежели он тебя доподлинно убьет, – улыбаясь говорил государь, – то я велю его повесить.

– Я того не хочу, – возразил шут, – но желаю, чтоб Ваше Царское Величество повелели его повесить прежде, пока я жив.

Кто кого учтивее

Однажды князь Меншиков не отдал д’Акосте поклона.

– Видите, – сказал шут, – обращаясь к придворным, – я его учтивее.

Умница

Д’Акоста, непримиримый враг гоф-хирурга Лестока, всегда хвалил жену последнего, называя ее умницей.

– Да что же в ней умного? – спрашивали шута те, кто не разделял такого его мнения.

– Как что! – воскликнул шут, – Разве вы не знаете, что Лесток, в первую же ночь брака, сказал своей молодой: «Ну, Алида, ежели б я тебя знал такою прежде, то никогда бы на тебе не женился». А она и брякни ему: «Это правда, я сама так думала, потому что меня уже раз пять все вот этак же обманывали – я и опасалась вдаться в новый обман».

– Ну, не умница ли?

Из зол меньшее

Жена д’Акосты была очень малого роста, и когда шута спрашивали, зачем он, будучи человек разумный, взял за себя почти карлицу, то он отвечал:

– Признав нужным жениться, я заблагорассудил выбрать из зол, по крайней мере, меньшее.

Тридцатилетняя война

Несмотря на свой малый рост, женщина эта была сварливого характера и весьма зла. Однако д’Акоста прожил с нею более двадцати пяти лет. Приятели его, когда исполнился этот срок, просили его праздновать серебряную свадьбу.

– Подождите, братцы, еще пять лет, – отвечал д’Акоста, – тогда будем праздновать тридцатилетнюю войну.

Позднее сожаление

Д’Акоста часто говаривал: «Когда я собирался жениться, то так был влюблен в теперешнюю свою жену, что из крайней к ней любви хотел ее съесть, и теперь сожалею, что этого не сделал!»

Хитрая увертка

Однажды д’Акоста так сильно избил жену, что родственники стали его журить и советовать, чтоб он усмирял себя.

– Да я для усмирения себя и бил-то ее, – сказал д’Акоста, – «ибо муж и жена суть два в плоть едину».

Лекарство от глазной боли

Один придворный, жалуясь, что у него болит глаз, спросил д’Акосту – не знает ли он какого лекарства от глазной боли?

– Как не знать, – отвечал шут. – Прошедшей зимой у меня болел зуб; я его вырвал и с той поры боли не чувствую. Вырви и ты свой больной глаз, – как рукой снимет!

Странствователь

В царствование Петра, посетил какой-то чужестранец новоотстроенный Петербург. Государь принял его ласково и, вследствие того, все вельможи взапуски приглашали к себе заезжего гостя, кто на обед, кто на ассамблею.

Чужестранец этот, между прочим, рассказывал, что он беспрестанно ездит по чужим землям и только изредка заглядывает в свою.121

– Для чего же ведете вы такую странническую жизнь? – спрашивали его другие.

– И буду вести ее, буду странствовать до тех пор, пока найду такую землю, где власть находится в руках честных людей, а заслуги вознаграждаются.

– Ну, батюшка, – возразил д’Акоста, случившийся тут же, – в таком случае, вам наверное придется умереть в дороге.

Лотерея

Жена д’Акосты, остроумная по-своему и жившая с мужем дурно, однажды, в сердцах на что-то, пеняла д’Акосте: для чего не сходит он в лотерею и не попытает счастия?

– Там только рогоносцы бывают счастливы! – отвечал шут, чтоб сказать что-нибудь.

– А коли так, – подхватила жена, – ручаюсь, что нам хороший лот выйдет!

Рассерженный д’Акоста в ту же минуту схватил злую бабу за косы и оттаскал ее за непрошенное остроумие.

Несправедливый упрек

Однако же билет в лотерею д’Акоста взял, но ничего не выиграл.