Анелька

К вечеру он очутился уже за деревней, пробежав шесть миль, но нигде не нашел следов Анельки.

Всю ночь Карусь не спал - он бежал и бежал. Утром люди, шедшие на работу, видели его за милю от сожженной усадьбы. Бока у него запали, из пасти капала пена. По временам он останавливался, поднимал морду к небу и выл страшным, не своим голосом.

Все поиски были напрасны.

Поведение Каруся наконец бросилось в глаза людям. Стали говорить, что какая-то белая собака с пятном на глазу носится, как шальная, по полям, забегает и в деревни, но нигде не останавливается, на зов не идет и только по временам отвечает хриплым лаем.

Решили, что собака взбесилась. Карусь, разумеется, не мог знать, какое о нем сложилось общественное мнение, но скоро ощутил на себе его последствия. Пробегая через какую-то деревушку, он увидел колодец и, опершись лапами о корыто, хотел смочить пересохший язык. Но, как только он опустил морду в воду, раздались крики. Ватага ребятишек бросилась от него врассыпную, а мальчишки постарше стали швырять в него камнями. С ушибленной головой бедный пес убежал из негостеприимной деревни и помчался дальше.

На лугу ему пришлось свернуть с дороги, потому что его увидели пастухи, закричали, стали гнать и угрожать ему палками.

Его сильно мучил голод. Он помнил, что прежде люди в деревне всегда бросали ему хлеб, как только он подбегал к чьей-нибудь хате. И, когда ему опять попалась на дороге деревня, он, уже едва волоча ноги, подошел к ближайшей хате, дрожа от усталости и смиренно глядя на дверь. Вдруг она открылась, и Карусь увидел здоровенного мужика с вилами. Мужик стал его гнать и позвал соседей на помощь. Улица сразу закишела людьми с кольями и топорами. И все они гнались за бедным Карусем или преграждали ему путь. Он едва унес ноги.

Карусь был уже за две мили от дома, все кружил и искал следов. Теперь он избегал деревень и при виде людей дрожал от страха. По дороге он пил воду из луж, но еды не было, только на третьи сутки ему повезло - он нашел в поле дохлую, уже разлагавшуюся ворону и, победив отвращение, вмиг сожрал ее.

На четвертый день ему встретился в поле какой-то человек, который пытался остановить его. Карусь сильно испугался и поспешил убежать от него. Но, когда опасность уже, казалось, миновала, позади прогремели два выстрела и что-то сильно ударило Каруся. Левая задняя лапа так онемела, что он уже не мог ступать на нее и, волоча ее, бежал на трех ногах.

Силы начинали изменять ему. Он то и дело ложился в борозду и отдыхал. Во время одной из таких остановок он увидел, что онемевшая нога вся в крови и ее облепили мухи. Он отогнал мух, слизал кровь и поплелся дальше.

Прошел еще час, и уже около полудня Карусь увидел вдалеке среди поля какие-то крыши. Он изнемогал от жары, а вокруг не было леса, одни только болота. Он решил подкрасться к маячившим впереди строениям, напиться и отдохнуть.

Но идти напрямик он боялся, стал кружить и сбился с дороги, - он уже не мог сообразить, откуда пришел, в какую сторону идет. Чутье притупилось, и совсем не было сил. Через каждые несколько шагов пес спотыкался и падал.

Наконец, чувствуя, что с ним творится что-то неладное, он завыл, обратив морду в сторону построек.

Около одной из них появилась какая-то фигура, но на таком далеком расстоянии Карусь не мог разглядеть ее. Охваченный тревогой, он хотел убежать, но свалился без сил. В глазах потемнело, он задыхался. Однако страх все превозмог, пес сделал попытку встать, поднял голову... и увидел над собой Анельку.

- Карусь! Карусик! Песик мой! - вскрикнула девочка, став около него на колени и стараясь поднять его.

При звуке ее голоса Карусь забыл все - свои бесконечные странствия, страшную усталость, боль, голод и жажду. Он простил тем, кто его бил и преследовал, даже тому, кто в него стрелял. Солнце больше не жгло, пересохший язык не болел. Он видел только свою хозяйку, смотрел ей в глаза. Ручки Анельки гладили его пылающую голову. Он ощущал эту ласку и слышал, как девочка повторяла его имя.

Он был счастлив и хотел весело залаять, но только жалобно завизжал. Он хотел попросить прощения за самовольную отлучку из дому и смиренно вытянулся, положил ей морду на колени.

Ах, как ему было хорошо! Он чувствовал, что его морит сон. Не удивительно - ведь он столько дней не спал. Он посмотрел в лицо своей хозяйке, и когда она нежно обвила его руками, он уснул. Дышал легко, но все тише, сердце билось все слабее, с каким-то странным звоном, словно лопнувшая струна.

И, наконец, перестало биться.

Глава тринадцатая

Хутор

Хутор, куда дотащился Карусь и где обрел он вечный покой, принадлежал жене пана Яна, - это было все, что осталось у нее от отцовского наследства.

Хутор лежал в глубокой лощине, куда со всех сторон стекали воды. На расположенных повыше небольших участках можно было сеять рожь или сажать картофель, а низины представляли собой сплошные болота. Чем дождливее бывало лето, тем меньше собирали с лугов сена и тем громче квакали лягушки и кричали птицы на болотах.