Аненербе. Оккультный демарш СС

«В бесчисленных пещерах Сабарте, — писал он, — могло бы поселиться целое племя троглодитов. Помимо больших пещер, уходящих в глубь гор на многие мили, здесь огромное множество гротов и углублений между выступами скал. И сейчас ещё в этих гротах и нишах можно увидеть места, где когда-то были балки. Тут стояли жилища, от которых огонь и время оставили только почерневшие известняковые стены, несколько полусгнивших или обугленных поленьев, да ещё местами, где огонь и сила разрушения оказались бессильны, — рисунок или криптограмма: дерево, «мировое древо», или «древо жизни», растущее в центре рая, о котором знали уже греки; геспериды охраняют золотые яблоки; лодка, парус у которой — солнце; рыба, символ благого божества; голубь, воплощение Святого Духа; имя Христа латинскими или греческими буквами; слово «Гефсиман»; красиво прочерченная надпись GTS, по всей вероятности сокращённое «Гефсиманский сад», где Иисус был предан страже; фрагмент предложения, в котором возможно прочитать только слова «Santa Gleyiza».

У двух гротов сохранились названия: «Грот Иисуса» и «Грот мертвеца». Перед первым ещё остались следы маленького сада и небольшая терраса, на которой живший здесь отшельник мог размышлять:

«Увы, что делаешь ты, мир?
Ты даришь труд и увяданье,
И больше горечи страданья,
Чем радостей…»

(Вольфрам фон Эшенбах).

Для «чистых» земля была адом. Необходимость жить среди греха и лжи казалась им более жестоким наказанием, чем если бы хвостатые черти били, терзали и мучили их в замёрзшем озере или раскалённой печи. «Земля — преисподняя», — говорили катары. Со смертью они сбрасывали с себя грязную, надоевшую одежду, как бабочка сбрасывает кокон, чтобы вылететь навстречу весне. Psyche называли греки душу — «бабочка». Но что происходит с душами, которые никуда не стремятся, которые чувствуют себя дома в своём теле? Бог, как любящий отец, ни в чём не может отказать своим детям. Эти души могут оставаться на земле столько, сколько захотят, переходя из одного тела в другое, пока, наконец, не ощутят страстной тоски по звёздам.

В самой большой пещере Сабарте Ломбриве некогда было святилище иберского бога солнца Илхомбера. Путь туда ведёт по узкой горной тропинке на вершину горы Фавор, а затем спускается в глубины горы — «мимо сталактитов из белого известняка, мимо пластов шоколадного мрамора и сверкающих кристаллов. Огромный зал, 80 метров в высоту, был церковью еретиков. Земля, творение Люцифера, должна была отдать им прекраснейшее место, чтобы они могли почувствовать красоту, которую истинный Творец создал в надзвёздном мире. Рука еретика начертила на мраморной стене Солнце, Луну и звёзды, чтобы не забыть Бога, Который есть свет и любовь. И с потолка пещеры, теряющегося в вечной мгле, непрерывно и ритмично капает вода. До сих пор здесь остались церковные сиденья из сталагмитов для всех, кто пожелает проникнуть в этот волшебный мир. Когда снаружи, в долине Ариежа, бушует гроза, вся гора гудит от потоков воды, которые с грохотом пробивают себе дорогу через пористый известняк. Когда бог бури и смерти Люцифер бросает огненные молнии на трепещущий мир, гора колеблется до самого основания. Через церкви еретиков каменная лестница ведёт в другую часть пещеры Ломбриве, и примерно через час ходьбы дорога обрывается в глубокую пропасть. У её края лежит огромный камень, на котором вырос сталагмит в форме палицы. Жители Орнольяка называют его «Надгробием Геракла»… Три величественных сталагмита, возвышающиеся над таинственным озером в центре пещеры Ломбриве, названы «Трон царя бебриков», «Гробница Бебрика» и «Гробница Пирены»». На «Гробницу Пирены» непрестанно струится вода, как будто гора оплакивает несчастную царскую дочь. А рядом со стен и потолка пещеры свисают окаменевшие одежды, которые она больше всего любила носить при жизни».

Вот что увидел в Монсегюре Отто Ран. И неудивительно, что эти места он полюбил. Исследования он вёл на свой страх и риск. А потом написал свою книгу, которую многие медиевисты и религиоведы считают полностью несостоятельной. Однако, если учесть, что её автору всего-то около тридцати лет и что мы всё время слышим голос бесконечно увлечённого и влюблённого в своих героев человека, то некоторые неточности можно простить.

А что же Священный Грааль?