Анестезия

– И всё равно. Я же уже готова была… я готова была… Владика в детдом сдать.

Настя округлила глаза, не зная, что сказать. Сдавать ребёнка за то, что он бросался камнями в прохожих? Ну, такое себе решение, особенно если учесть, что за поведением малыша всегда стоят взрослые.

– Почему? – осторожно спросила она, и Лиду «прорвало».

Как оказалось, их с Владом бросили. Муж Лидии и отец Владислава ушёл, найдя себе ту, с кем можно было жить более беззаботно. А Лида осталась одна. Ни бабушек, ни дедушек. Никакой помощи, только одни обязанности и дела. И радость от материнства с каждым днём всё больше растворялась в хлопотах.

– Мне теперь так стыдно… Как я вообще хоть мысль допустила о том, чтобы малыша моего кому-то отдать?

Лида снова расплакалась, и Настя, подавшись к ней, положила руку поверх её ладони, судорожно сжимающей чашку с остывшим чаем.

– Нечего стыдиться. Теперь же ты так не думаешь? Не хочешь отдавать его никому?

– Нет! Никому не отдам. – Лида бросила взгляд на дом, где находился Владик, которого так и занимала играми Глаша. – И ты прости за то, что он камнями бросался. Я… обычно я его такие шалости пресекаю.

– Глупости, – отмахнулась Настя. – Я даже рада, что он бросался. А то мы бы и не познакомились.

Она улыбнулась и расслабленно откинулась на спинку стула. Сейчас ей казалось, что вдруг всё окончательно встало на свои места, хотя, казалось бы, они всего лишь познакомились с той женщиной, которая уже завтра могла исчезнуть из их жизней. И когда за воротами раздался звук подъезжающей машины, на которой, совершенно наверняка приехал Влас, Настя поняла, почему именно её обуяло это чувство.

– Давай пойдём на ужин что-нибудь приготовим, – сказала она, поднимаясь на ноги, и Лида последовала за ней.

– А ты всегда так приводишь незнакомых людей к себе в дом? – осторожно поинтересовалась она, неуверенно улыбаясь.

– Нет. Ты первая, – рассмеялась Настя. – Но может, и не последняя.

Она всегда по-особенному любила это время. Начало лета, когда цвели жасмин и сирень. Слишком скоротечная пора, которую всегда хотелось пить жадными глотками. Вот и сейчас, когда сидела рядом с мужем, прислонившись к нему так крепко, насколько хватало сил, упивалась этим временем. Сумерками, пропитанными цветочными ароматами, от которых скоро останется лишь воспоминание.

– Мне кажется, Власу она понравилась, – тихо шепнула Настя, склонившись к Саше.

– Ты же моя маленькая сводница, – беззлобно подшутил над ней муж. И, получив тычок в бок, поспешил согласиться: – Ты права, понравилась. Я Власа знаю, такие фигуристые в его вкусе.

– Вот как? Значит, она фигуристая!

– А разве нет?

Саша прищурился и внимательнее посмотрел на Лиду, которая стояла возле Власа чуть поодаль и о чём-то с ним беседовала.

– Может и да, но я не думала, что ты обратишь на это внимание.

– Ты ревнуешь, что ли? – ухмыльнулся Зубарев, похоже, совершенно довольный собой.

– А если и да? – с вызовом откликнулась Настя, приподняв брови.

– Если «да», то я буду называть фигуристыми даже самых тощих селёдок, лишь бы только ты меня ревновала.

– Фу, какой ты, – отвернулась Настя, но, не сдержавшись, хихикнула.

– Какой я? – уточнил Саша, разворачивая жену к себе лицом и глядя с интересом.

– М-м-м… Самый невозможный! – Она легко коснулась его губ поцелуем и, сделав вид, что задумалась, добавила: – И самый родной. – Снова поцелуй, на этот раз в уголок губ. – И самый любимый!

– Самый? – уточнил Зубарев, и Настя поспешила исправиться:

– Просто любимый! Мой единственный и любимый мужчина на всём белом свете.

Это было обычное предматчевое шоу. Скорее развлечение, чем что-то серьёзное, когда бились бы за каждую забитую шайбу. Ко всему, в этом шоу участвовали дети хоккеистов, от мала до велика. Кто-то уже умел стоять на коньках, кто-то едва делал первые неуверенные шаги по льду. Настоящий маленький семейный праздник, в котором, разумеется, принимали участие и Настя с дочерью и сыном.

– Никита, куда ты так понёсся?! Вернись немедленно, ты сшибёшь кого-нибудь и сам ударишься! Глаша, догони его!

Сама Настя ещё не очень хорошо стояла на коньках, потому не рисковала помчаться за сыном, что могло закончиться какой-нибудь нехорошей травмой.

– Я сейчас! – заверила Аглая и покатилась за братом. – Верну!

Настя выдохнула и перевела взгляд на мужа. В полной вратарской экипировке, которая всегда казалась ей дико сексуальной, он выглядел особенно внушительно.

В последнее время хоккей в их семейной жизни присутствовал неизменно, но не в таком количестве, в котором бы хотелось Саше. И Настя понимала, что именно этот матч был для мужа особенным и важным.

– Я не успеваю за ними! – рассмеялась Лида, подкатываясь к Насте. Это просто какие-то вечные гонки.

Влад катался лучше всех и уже учился под началом Саши в детской хоккейной школе. А вот маленькая Маруся, которая родилась вскоре после того, как Влас и Лида поженились, бегала по льду быстро, но постоянно спотыкаясь и падая. Что, впрочем, совсем её не огорчало, потому что она тут же вскакивала и неслась дальше.