Ангарский сокол

Наконец, настала пора выдвигаться к крепости, чтобы обложить её со всех сторон, в том числе и с реки. Десяток кораблей начал движение, выстраиваясь в колонну. Но всё же в душе Лифаня саднило чувство тревоги, что-то мешало ему. Он понимал чутьём своим, что сил, у него имеющихся, недостаточно, чтобы взять неприятельскую крепость. Но его солдаты были бодры, полны сил и горели желанием наказать подлых туземцев. Лязгая железом, воины приближались к врагу, неся лестницы и шесты, а также верёвки, снабжённые крючьями, чтобы, зацепившись за стену, подняться по ней вверх. На повозках к крепости врага катили и захваченные у китайцев пушки, обстреливать оплот неприятеля, вынуждая того спасаться от гнева императора.

Приближаясь к крепости, Лифань разглядывал незнакомые ему правильные геометрические очертания её укреплений и начал понимать, что это не похоже на привычную варварскую крепость. Их земляные курятники не шли ни в какое сравнение с этим оборонительным сооружением. Сердце Лифаня защемило.

– Что-то тут не так, – пробормотал он. – Это не могут быть амурцы.

Он обернулся на чиновников. Те посматривали на крепость с таким же озабоченным видом, что и сам военачальник. Да и чиновники эти – вчерашние воины, не лучшего, правда, качества, иначе служили бы южнее, но всё же и они понимали, что ситуация с этой крепостью не столь проста. Разглядев же крест на стяге, что реял над крепостью, Лифань всё понял. Это проклятые чужаки из-за моря, что помогают Мин лить пушки!

– Они тут, ну конечно же! – проревел он, делясь своей мыслью с чиновниками из Мукдена. – Эти чужестранцы-христиане.

– Но у них есть пушки, – осторожно заметил один из них. – Они продают их и нам, и китайцам.

Побледнев, Лифань уставился на крепость. А корабли тем временем строем подходили к ней, чтобы выпускать рой за роем стрелы, снаряжённые огненным зарядом.

– Если удастся поджечь крепостные постройки, – начал было один из чиновников за спиной, – то…

Слова его потонули в громовых раскатах выстрелов. Та часть крепости, что возвышалась над рекой, окуталась дымом. У варваров, помимо аркебуз, видимо, была и артиллерия. Лифань почувствовал, как у него противно заныло нутро.

Сунгарийская крепость, восточная стена

– Подпускай, подпускай, – Вольский, не отрываясь, смотрел в бинокль на приближающиеся к полуострову корабли. Он понимал, что они, идущие кильватерной колонной, скоро будут готовы обстрелять крепость из пушек, а может, и выпустить огненные стрелы. Именно так маньчжуры прежде брали городки туземцев. Пушкари уже держали корабли на прицеле, сигнализируя о готовности к стрельбе.

– Целься! С Богом, товарищи, – Ян махнул рукой. – Пли!

Одна за одной рявкнули четыре пушки. Казематы цитадели, несмотря на раскрытые двери, тут же заволокло дымом.

– Есть попадание! – воскликнул Вольский. – Передний тонет, второй горит.

– Столкнулись второй и третий. Заряжай! – капитан Павлов, находившийся в смотровой башенке цитадели и корректировавший стрельбу, прислал в блокгауз Ваньку, своего посыльного.

– Огонь по готовности! – приказал Вольский. – Они смешались. Будут выгребать к руслу.

Один за одним артиллеристы уничтожили четыре корабля из тех десяти, что пытались подойти к крепости. Снаряды проламывали борта маньчжурских кораблей, вырывали обшивку корпуса, а уж взрываясь внутри, производили настоящее опустошение. Уничтожение речной флотилии не заняло много времени.

Практически одновременно со вторым залпом заговорили винтовки защитников крепости, до сего момента молчавшие. Противник по суше подходил к крепости, будучи уверенным в своей недосягаемости для огня противника. Они даже не догадывались о характеристиках ангарских винтовок, целью которых были плотные боевые порядки приближающихся колоннами врагов. В первую очередь, согласно приказу Матусевича, уничтожались командиры врага, знаменосцы, а также воины, нёсшие лестницы.

Мирослав Гусак, капитан спецназа и командир первой линии обороны, лёжа на позиции искал в прицел полученной недавно снайперской винтовки свою цель. Особенную. Тратить драгоценные боеприпасы к СВД на обычных воинов ему было никак нельзя. С этим успешно справлялись и стрелки. Ему нужен был командир этой армии. И вскоре он его нашёл – одетый в богато украшенный вышивкой и рисунками халат маньчжур, будто в кошмарном сне, обозревал поле боя, где умирали его воины. Повернувшись в сторону реки, он с ужасом увидел, что половина кораблей горела, а остальные поспешно поворачивали обратно, гребцы работали изо всех сил. Мирослав понимал, что сейчас, с минуты на минуту, этот человек даст сигнал об отступлении. Пора! Сухой щелчок – и пуля ушла. Ещё один патрон пришлось потратить на такого же разряженного, как и первый, маньчжура, что ехал позади него. Третий, видимо слуга, свалился с коня сам и тут же дал стрекача. Дело сделано, и теперь, убрав СВД в чехол, Гусак зарядил ангарку. Выстрел. И воин с аркебузой споткнулся, словно налетев на невидимую стену. Ещё выстрел – и второй уткнулся в траву лицом, выронив своё оружие.