Ангарский сокол

– Можете! Да и что ты предлагаешь? Мы сейчас весь запас перевязочных средств изведём, а нам ещё куковать тут сколько? А если наших парней подстрелят, чем ты им будешь обезболивание делать?! – заорал на врача полковник, сильно покраснев от внезапно нахлынувшего гнева. Поостыв, он сказал: – Это не последняя атака на наш посёлок, и если так будет продолжаться, все наши медикаменты кончатся на втором-третьем нападении. Тут не Мурманск, никаких запасов препаратов нет. Никаких! Делайте, как говорю.

Врач, закусив нижнюю губу, кивнула.

Полковник, увидев главного медика посёлка Дарью Поповских, поспешил к ней, желая обсудить своё указание лекарям:

– Дарья, ты вот что… Ты видела, как твои девчонки резво тратили препараты? – Получив в ответ утвердительный кивок, продолжил: – Так вот, надо создавать свой запас лекарственных трав и растений, а то… – увидев упреждающий ещё один кивок, полковник вопросительно выгнул брови.

– Да мы уже занимаемся этим делом, Андрей Валентинович! Тут целые заросли бадана, например, а из его листьев и чай можно заваривать, и при гинекологических проблемах применять. Да тут множество всего: мать-и-мачеха, солодка, одуванчик, пустырник, – улыбнулась Дарья. – Пчёлы нужны для получения прополиса. Пробуем уже картофель обрабатывать для будущего получения пенициллина из образуемого грибка. Короче, не беспокойтесь, все указания я уже дала. Будем заготавливать, сушить. Ягодные сборы тоже будем производить, тут я и мужичков хочу припахать.

– Дарьюшка, ты молодец, слов нет! – восхищённо сказал Смирнов, отметив, что у него улетучился весь негатив, а на душе стало спокойнее.

К середине дня оставшиеся в живых нападавшие после уборки трупов были согнаны у верхних ворот посёлка, смотревших на редколесье, туда же отправили легкораненых. Туземцы, думая, что их сейчас будут убивать, молили победителей о пощаде, хватали морпехов за рукава и что-то пытались объяснить этим сильным воинам. Морпехи вяло отпихивали их от себя, беззлобно матерясь.

В лесу бойцы отыскали большую поляну, где воины князя устроили себе ночной бивуак перед нападением. К посёлку парни притащили много кожаных мешков с припасами: зерно, копчёная рыба, вяленое мясо.

– Половину пускай забирают и катятся к чертям собачьим, – передал распоряжение Смирнова Петренко. – Там, ниже по Байкалу у них, по-видимому, лодки стоят. А часть верхом пришла. Хорошо бы и остальных лошадей себе забрать.

Оттащив несколько мешков в сторону, бойцы указывали на них туземцам и махали в сторону леса. Буряты, не веря в такую милость победителей, робко жались друг к дружке, понемногу отступая от посёлка. Наиболее смелые хватали мешки и, всё ускоряя шаг, отходили к лесу, часто оглядываясь. Наконец, удалось отправить всех, кроме одного бурята. Совсем молодой парень наотрез отказывался уходить с остальными.

Петренко заинтересовало такое странное желание, крикнули Алгурчи с сыном. Горящий желанием всячески помогать поселковым тунгус с ревностным усердием переводил сыну с бурятского языка, а тот переводил русским с эвенкийского. Оказалось, у парня в посёлке остался тяжело раненный отец, поэтому он не мог уйти.

– Что же, пускай заботится о нём. Оставьте его, я думаю, товарищ полковник не будет против, – разрешил Петренко.

Переживших день тяжелораненых бурят оставили на попечение тунгусов, отправленных в своё становище. Перед этим Смирнов, с помощью Огирэ, обратился к ним с предложением немедленно уйти прочь всем тем, кто не желает подчиняться ему и помогать другим жителям посёлка. Их никто не будет наказывать, а если наберётся достаточное количество желающих, им будут выделены даже пара оленей. Желающих уйти не нашлось. Пришлось выгнать только умолявшего оставить его Хатысму да его семью. За пару дней умерли почти все тяжелораненые, у тунгусов остались лишь двое подопечных: пожилой воин с простреленным лёгким и перебитой рукой и его сын, неотступно находившийсяся рядом с ним.

– Ну что, как он? – Смирнов по три раза на дню заходил к пускающему слюни Немесу.

Бурятский князь так и не пришёл в себя, совершенно выжив из ума. Он не реагировал ни на какие вопросы, редко его сознание озарялось более-менее осмысленным взглядом, но и это длилось недолго. В конце концов ставший полным овощем князь был сбагрен на руки тунгусам.