Ангел

« У пациентки ярко выраженный маниакально депрессивный психоз,чаще всего приступы случаются осенью или весной. Мелинда очень общительная, у неё повышен аппетит, но снижена потребность в ночном отдыхе, что так же указывает на маниакальный психоз. Наркотики затронули нервную систему, что привело к ещё большей раздражительности и усугубили приступы вспыльчивости. У неё появилась гневная мания. Всё это началось с рождением младшей сестры, Эммы. У Мелинды мания – отобрать все у сестры, потому что она считает, что сестра все отобрала у неё. Ранее эмоциональную неустойчивость списывали на дефицит внимания, но чем старше становилась Мелинда, тем больше реагировала на свою сестру. Месть сестре стала её наваждением. Множество симптомов Мелинды подходят под маниакальный синдром, но для лучшего изучения я предложил поместить пациенту в клинику, но отец Мелинды отказался».

Сижу и моргаю, держа в руках этот отчёт. Я подозревала, что она меня не любит, но не до такой степени. Мне срочно нужен телефон, связаться с этим доктором. Бросаю бумаги на стол и выхожу из комнаты, сразу встречаюсь с несколькими парами глаз. Боб, Коул и Джон, причём все одеты прилично, только я в пижамном виде, ещё и без нижнего белья, на ногах пушистые домашние тапочки, но я спешила, да и мне плевать. Если моя версия подтвердится, то в первую очередь будет страдать мой брат.

– Джон, мне нужен телефон. А так же нужно пробить номер психотерапевта Доктора Аланна Росса,– начинаю я.

– Что происходит? – рявкает Боб.

– Один звонок и затем я все объясню, вот сейчас вам нужно просто довериться мне,– Джон достаёт мой телефон из кармана и протягивает мне, аккуратно беру его, чтобы не прикоснуться к нему. Он обращает на это внимание.

– Коул, пробей телефон доктора, – командует Боб. Мой брат послушно направляется в сторону своего кабинета.

– Скоро приедет Крис, – произносит Джон, но я пропускаю все мимо ушей.

Я помню, как однажды мы все втроём катались на велосипеде я, Коул и Мелинда. Мне было лет пять, поэтому Коул вёз меня на своём велосипеде, а затем произошёл несчастный случай, Мелинда упала и не могла ехать самостоятельно. Вся её нога была в крови. У неё остался шрам на щиколотке, но она улыбалась, когда Коул взял её на руки и понёс в сторону дома, мне же пришлось сторожить велосипеды, пока не пришла мама и не забрала меня. Даже тогда она ревновала, может и упала специально? От неё можно ожидать всего.

– Вот номер, но Эмма, времени час ночи, – говорит Коул, протягивая мне бумажку. И что это должно меня остановить, когда я так далеко зашла.

– У нас нет времени ждать, не ответит на звонок, значит, поедем к нему, – произношу я.

– Да что происходит? Что за доктор? – слышу голос позади себя, но я уже направляюсь в сторону своей коморки.

Вновь запираю дверь, набираю цифры и жду ответа, но на том конце тишина. Я вновь набираю цифры, а затем слышу женский голос:

– Алло.

– Простите за поздний звонок, я агент ФБР Эмма Хастингс, мне срочно нужно поговорить с доктором Россом.

– Что-то случилось? – слышу испуганный голос женщины.

– Это по поводу его пациента,– она начинает будить доктора Росса, я слышу, как он тяжело вздыхает, но все же отвечает мне на звонок.

– Здравствуйте, чем могу помочь?

– Я агент ФБР Эмма Хастингс, в городе происходят убийства, но первой жертвой была Мелинда Хастингс, это произошло тринадцать лет назад. Я нашла ваш отчёт и хотела бы поговорить о нем, – произношу я и прикусываю губу, в ожидании ответа.

– Постойте, вы Эмма? Её сестра? – удивлённо спрашивает доктор.

– Да, а сейчас я работаю на ФБР, психологом консультантом. Скажите, пожалуйста, что вы помните о ней? – беру ручку и начинаю крутить её в одной руке, а взгляд мой блуждает по фотографиям.

– Мелинда была необычным человеком. У неё прекрасно сложенный ум, но вот агрессия и раздражительность настораживали меня. Она ненавидела вас и вашу мать, но мой диагноз тоже не точный.

– Почему?

– Я соединил все симптомы и нашёл подходящий диагноз. Но человеческий мозг очень сложен и уникален. Было в Мелинде то, что не подходило пол описание этого диагноза, но вот ваш отец был против того, чтобы исследовать её, поэтому боюсь, мы не узнаем теперь.