Ангел

Сейчас я нахожусь в темноте, мне здесь так холодно. Мои руки и ноги немеют. Мне страшно, впервые мне так сильно страшно. Я не хочу умирать, я ещё так много не успел сделать, Эмма. Не познакомил тебя с родителями, мои бедные родители, мама сойдёт с ума от горя, но Джон их утешит, сможет найти слова. Так обидно, что ваша первая встреча пройдёт на моих похоронах, а я уже не буду рядом, я буду наблюдать с небес.

Когда то я был обычным маленьким мальчишкой, я всегда искал себе приключения на пятую точку, хотел спасать людей. Наверное, именно поэтому уехал воевать, но мне стало жаль маминых слез, я нашёл другую работу, не менее опасную. Каждый день я смотрел на маньяков и убийц, видел мёртвые лица их жертв, но даже видя тебя всю в крови, я не остановился..

Твоё прекрасное лицо сейчас передо мной, оно навеки в моем сердце, так же как и твоё имя. Ты моё наваждение, как же твой светлый лик озаряет счастливая улыбка, без тебя на меня обрушились лишь беды, ты исчезла, а я страдал, боль пожирала меня, печаль наполнила мою жизнь и моё сердце. Пусть я был окружён людьми, но я то знал, чтоб без тебя лишь пустота и ничего вокруг.

Моё сердце готово исполнить любую твою прихоть, я бы оставил работу, лишь бы только иметь шанс построить наш собственный мирок, где ты и я, где наши дети бегают на заднем дворе, играя с Тедом. Ничего не может сравнится с твоей красотой, твои белокурые волосы которые спадают на плечи и тянутся до самой поясницы, твои голубые глаза которые приносят радость в мою жизнь. Я видел, как ты прекрасна, но воспринимал тебя, лишь как глупую куклу, но потом ты раскрылась с другой стороны, показала свои коготки и острый ум. Я никогда не влюблялся до тебя, но теперь точно знаю, что ждал именно тебя.

Все называли тебя ангелом, но я бы дал тебе совершенно другое прозвище " Мой чертенок", ведь знаю все твои мысли, знаю ту самую чертовщинку в тебе.

Нет, я не могу сдаться сейчас, я буду бороться, чтобы открыть глаза и вновь увидеть тебя, моя Эмма. Ещё слишком рано, я не успел насытиться тобой, да никогда мой голод не пройдёт. Ты пленила меня и теперь я твой раб. Навсегда и навечно, маленькая..

Глава 44

Эмма.

Сижу в больнице, мне хочется кричать, кричать так, чтобы вся боль вышла из моего тела, чтобы освободила меня, но я не могу, не могу. Крис пострадал, эта тварь выстрелила в него, последнее, что он сказал – моё имя.

– Как ты? – ко мне подходит Коул, врачи обработали его губу и наложили швы на лоб, серьёзных повреждений у него не было.

– Хреново, врачи до сих пор ничего не говорят, – нервно произношу я, перебирая свои пальцы.

– Ещё прошло слишком мало времени, – Коул смотрит прямо перед собой, чувствую, как в его голове крутятся вопросы.

– Спрашивай, – говорю я. Не хочу сидеть одна в тишине, она угнетает меня.

– То что ты говорила на счёт мамы, это.. Это правда? – запинаясь, спрашивает Коул. Конечно, ведь она его мама.

– И да и нет. Эти бумаги я нашла в доме Гринов после смерти Элеоноры. Она и в правду была не в себе, но ухо никому не отгрызала и была верна нашему отцу. Но после родов у неё случилось помутнение, отец и в правду положил её в дорогую частную клинику, до сих пор остаётся секретом, как она могла вскрыть вены. Санитары следят за всем. Больше никакой информации я не знаю. Пришлось импровизировать, – мне остается лишь пожать плечами. Коул долго переваривает эту информацию. Отец действительно скрыл правду, которая нам дорого стоила. Одна ложь порадила другую, да и Мелинду не упек в больничку. Всё могло бы быть совершенно по другому.

– Ясно. Не могу поверить, что она порезала тормоза на машине..

– Я тоже в это не верю, если бы отец и её положил в больницу, ничего бы не произошло, ни тогда ни сейчас, – произношу я и закрываю ладонями лицо. Я слишком устала, но не могу уйти пока не будет новостей про Криса.

– Наверное он боялся, что она может тоже вскрыть себе вены, – говорит Коул. Это единственное объяснение, ведь если она уже пыталась убить меня тогда, то родители должны были понимать её опасность. Может сейчас она все-таки совершит суицид и избавит этот мир от такого ничтожного существа.

– Может быть, главное сейчас все в прошлом.

– Как она?

– Жива, бок ей зашили, она даже не потеряла сознание. Думаю, её поместят в психушку для особо опасных, она не сядет, Коул, – я перевожу на него взгляд, а он на меня.

– Я похоронил её тринадцать лет назад, она не существует для меня. Не факт, что в психушке лучше, чем в тюрьме.

– Как он? – спрашивает подходящий к нам Джон, у него красные глаза и расстроенный вид.

– Неизвестно, они ничего не говорят, – повторяю те же слова, что говорила Коулу несколько минут назад.

– Я позвонил родителям, через несколько часов они будут здесь, – говорит Джон, а я тяжело вздыхаю.

– Если он не выживет, я его убью, – произношу я сквозь всю свою боль.

– Он определённо выживет, – усмехается Коул, даже Джон улыбается.

– Коул, – в коридоре появляется Хелен, брат встаёт, и она бросается ему на шею, она плачет в захлеб.

– Иди домой, я напишу, – произношу я. Коул и Хелен уходят, а Джон остаётся со мной.