Ангел

И вот тогда алхимик действительно сошёл с ума. Чудо, что он вообще не погиб в пламени первозданной энергии, однако все чувства выгорели в нём без остатка. И никто не взялся бы определить, насколько цел и здрав сохранился его рассудок, поскольку тех чувств и желаний, что заставляют человека совершать хоть какие-нибудь поступки, – всех их алхимик лишился. С тех пор он так и существует безразличной ко всему тенью, самостоятельно способной лишь выпить пригоршню воды, сжевать кусок хлеба да иногда, может, спустить штаны, чтобы справить нужду…

Сердце Марта взволнованно билось, поражённое рассказом старика. На короткое время Март будто сам стал алхимиком – великим гением, хитрым мерзавцем, одержимым, безумцем, тенью…

Магуш же явно наслаждался произведённым эффектом, и даже выдержал паузу, позволив Марту прочувствовать всё как следует. Но вот, решив, что достаточно насладился триумфом, он снова заговорил:

– Алхимик, как и ты, – Магуш с усмешкой наставил на Марта острый узловатый палец, точно решил пригвоздить им ученика к стенке, – использовал энергию эмоций для творчества. Однако он напрочь забыл о контроле, вследствие чего совершенно потерял голову… а затем и рассудок, – и хихикнул невесело. – Вот так.

Март почесал середину груди, куда секунду назад был направлен «указующий перст» мага, и покачал головой:

– Я представить не мог, что эмоции скрывают подобную мощь. И такие возможности. Да, это… Это на самом деле невероятно! Удивительно, насколько ловко алхимику удавалось изымать у людей отдельные чувства! Должно быть, он был настоящим экспертом…

– Я не знаю никого, кто лучше него разбирался бы в глубинной сути человеческих чувств! – клятвенно заверил маг.

– Значит, для алхимика не являлась секретом и суть любви?

– Наверняка. Но этой тайной бедняга уже вряд ли с кем-то поделится.

– Как жаль!

– Да уж…

Веко старика дёрнулось раз, другой, и он пошевелил бровями, как будто пытался прогнать ими кого-то. Март решил, что таким образом старый маг готовит неофита к восприятию очередной «магической мудрости», и сосредоточился на учителе, стараясь ничего не пропустить.

– Как по мне… – начал говорить Магуш, но что-то продолжало мешать ему, и, сморщив лицо, он мелко потряс головой, отчего тюрбан, помотавшись, съехал на ухо. – Как по мне, суть любви слишком глубока и непостижима для человека. Она доступна для осознания разве что ангелам небесным… Ну и, конечно… и, конечно… самому Создателю. Однако… – тут старик не утерпел – запустил под тюрбан пятерню и со злостью погонял там кого-то, заодно хорошенько начесавшись. – Однако, – выдохнул, наконец, облегчённо, – некоторые аспекты любви относительно доступны для манипулирования ими…

Март похлопал глазами (наблюдая за процессом ловли, он несколько упустил смысл слов учителя).

– О чём ты говоришь? О… приворотном зелье что ли? – предположил он первое, что пришло на ум (ничего более соответствующего его пониманию «магической мудрости» явиться не удостоилось).

– Ну… – Магуш скривил лицо и неопределённо поваландал в воздухе рукой. – Вроде того.

– Сексуальная сторона любви не так объёмна и интересна, как та жизненная сила, которую вдохнул в человека Создатель! – ощущая глубину собственной мудрости, изрёк Март.

– О, да! Ты безусловно прав! Безусловно! – бурно согласился Магуш. – Однако ты молод, а молодость даёт некоторые преимущества в любовной сфере. Отсюда и твоё легкомысленное отношение к этому вопросу. Но я вполне могу представить, что ты скажешь лет эдак… – старик прищурил на Марта глаз, отчего стал похож на торговца, оценивающего упитанность курицы, – …через тридцать, – закончил он и кивнул, подтверждая свой вывод. – Сейчас твои энергии горят, но…

– Но это же неправильно!

– По… почемуй-то? – опешил старик.

– Я имею в виду, что манипулировать людьми, их чувствами – разве Создатель не осуждает это? Существуют же какие-то границы, рамки…

– Только что ты восхищался мастерством алхимика, а теперь…

– Да, то, что он сделал, это, конечно, ошеломляет, но…

– Если Создатель наделил человека чувствами, желаниями и в то же время свободой воли, то «делать» и «не делать», следовать правилам или их нарушать – по сути равнозначно, поскольку ни то, ни другое не противоречит воле Создателя. А рамки и границы – они только здесь, – маг похлопал ладонью себе по затылку, затем аккуратно поправил съехавший на глаза тюрбан. – Вот что, к примеру, заставляет меня носить этот головной убор? Следование традициям, некоему общепринятому стилю, привычкам… И это единственное, что не позволяет расстаться с ненужным, в общем-то, хламом. Ты понял, о чём я?

Март неопределённо качнул головой.

– Значит, алхимик, проводя свой эксперимент, следовал подобной логике? – спросил он.

– О да, ведь алхимик был настоящим учёным! Достиг бы он своей цели при ином раскладе? Никогда! Так!

– Ну, пусть так…– пожал плечами Март. – И всё-таки, чего же на самом деле удалось добиться алхимику? Боюсь сравнивать, но разве не таким же образом Творец создал человека – вдохнув в него свою любовь?