Ангел

Я послушалась и тут же почувствовала, как теплый мех согревает кожу, защищая от ветра и мороза. А вскоре послышалось тихое не то посвистывание, не то похрапывание. Я снова задрала голову вверх и принялась ловить языком снежинки.

Вскоре мне стало скучно. Оська спал, довольный и сытый, лошадка мирно брела вперед по укрытой свежим снежком дороге, а Дик, ехавший впереди, не обращал на меня никакого внимания, видимо все еще досадуя из-за обузы. Кстати, а что такое «обуза»?

Покрутив на пальце колечко, я огляделась по сторонам, но так и не нашла чем заняться. Раньше я пару раз пыталась заговорить с Диком, но он отделывался односложными фразами типа «да», «нет», «возможно».

Хм. Что ж, если тебе скучно, то развлеки себя сама. Вот этим я и займусь, тем более что домашнее задание так и не сделано. Что там нам задали? Ага, разучить парочку заклинаний. Вот и хорошо.

Наморщив лоб, я для пробы взмахнула руками и с удовольствием убедилась, что пальцы тут же начали светиться ровным золотистым светом, а от их кончиков потянулись медленно тающие в воздухе тонкие нити, из которых я и начала, сопя от сосредоточенности, создавать контур будущего заклинания. Лошадку я на всякий случай придержала, чтобы ни в коем случае не задеть Дика. Иероглиф выходил слегка кривоватым, но в целом правильным. Я огляделась по сторонам, поддерживая его перед собой и выбирая цель. Ага, вон то дерево как раз подойдет. И я легким взмахом пальчика закончила рисунок. Иероглиф вспыхнул и рванулся вперед, по пути съеживаясь в небольшой компактный шарик, пылающий золотом. Я замерла в предвкушении, шарик же со всего маху врезался в дерево и… срикошетил от него. Я удивленно открыла рот, а шарик уже целенаправленно летел к спокойно ехавшему по дороге Дику. Я вскрикнула, зовя его, он обернулся, вопросительно глядя на меня, но тут шарик его догнал и со всего маху врезался прямо в нахмуренное лицо, вязкой массой залепив глаза, нос и рот.

Я ойкнула и пришпорила лошадь, пытаясь нагнать лорда, пока тот не… ой, нет, ну не надо!

Лорд же уже вовсю отдирал руками от лица вязкую массу, только усугубляя положение. Теперь она растекалась по всему телу не только через лицо, но и через руки.

– Что это? – рявкнул он, когда я подскакала к нему.

– Притум, – пискнула я и судорожно принялась чертить руну противодействия. Как назло, ее рисунок начисто стерся из головы, не оставив о себе даже напоминания. Кое-как закончив, я взмахнула рукой, и новый, только уже серый шарик врезался в лицо лорду, сбив его с лошади, и растекся чавкающей лужей по лицу. Я переживала в седле, мучительно вспоминая, почему руна противодействия другого цвета.

– Ирлин!

– Я тут. – Спрыгнув с седла, я подскочила к лорду, пытаясь помочь, но желто-серая вязкая масса уж впитывалась в кожу, исчезая на глазах.

– Ну вот и все, все хорошо, противодействие подействовало, – хлопотала я, прыгая вокруг взбешенного лорда.

Он с трудом сел и неверяще посмотрел на свои руки, ожидая подвоха. Я, затаив дыхание, тоже чего-то ждала. И дождалась.

Сначала медленно, а потом все сильней и сильней его кожа начала светиться, изменяться – и вот уже она приобрела цвет металла, сверкая не хуже отполированной стали и переливаясь всполохами, рождающимися где-то в глубине. Дик отчего-то застыл и принялся бешено вращать глазами. Я поняла, что металлическая кожа застыла и теперь он не может пошевелиться. Положение катастрофическое!

– Оська. Проснись!

– А-а-а-а!!!

Я прекратила размахивать в воздухе змейкой и молча указала пальцем на несчастного лорда.

– Ирлин! Кто тебя учил так будить змей? Укушу!

– Помоги!

– Кому? Тебе уже поздно, случай явно клинический.

Я вспыхнула и ткнула его мордочкой прямо в нос лорду.

Дик скосил глаза к носу и уставился на пораженного Оську.

– Это кто его так? – ошарашенно прошамкал змей, пытаясь выплюнуть находящийся в пасти железный нос.

Я тут же отстранила его от лица Дика и умоляюще уставилась на единственную надежду.

– Слушай, а на фиг его расколдовывать? Да отпусти ты меня!

Я послушно бросила Оську в снег, где он и исчез, провалившись в сугроб.

– Помогите!

Я повозила рукой в снегу и вытащила страдальца обратно, усадив на седло лошади. Отряхнувшись и высказав мне все, что он думает о подобном обращении, Оська все же вспомнил о несчастном Дике.

– Я говорю: давай его так и оставим, и мороки меньше. А то бегай за ним по всему свету, спасая да защищая, а так наколдуем себе палатку, еды, огня, да и просидим месяц здесь, а уж он от нас никуда не денется.

В глазах Дика плескался самый натуральный ужас.

– Нет, – отрицательно мотнула я головой, – это жестоко. Расколдуй. Ну пожа-алуйста.

Змей угрюмо на меня посмотрел, не понимая моего упрямства. Но под моим жалостливым взглядом растаял и вскоре окончательно сдался под силой ласки и двух печений, найденных в сумке.

– Ладно уж, смотри и учись!