Ангел

Он стоял во впадине, которую медленно заливал туман, вокруг него в радиусе двадцати метров была голая, выщербленная земля, покрытая сотнями тысяч тонких усиков, безвольно лежащих под его ногами и даже не пытающихся шевелиться. Кое-где блестели потеки розовой слизи, слишком яркими пятнами выделяющейся на общем сером фоне. Круг, не впускающий туман, окружал довольно сложную пентаграмму с кучей всяких иероглифов в вершинах каждого угла… Но все это мне разглядывать было некогда, так как, не сумев затормозить, мы буквально слетели с холма и на бегу врезались в барьер круга, распластавшись по нему малосимпатичными рожицами.

Лорд хмуро на нас уставился. Я кое-как отлепилась от невидимого барьера и постаралась более мило ему улыбнуться. Оська потирал хлюпающий нос и тихо уверял меня, что он его, кажется, сломал. Лорд хмуро смотрел на все это безобразие и почему-то не спешил нас впускать. Я поежилась – туман уже доходил до шеи, особенно здесь, в низине, а потому мы рисковали тем, что он вот-вот накроет нас с головой. Шевеление же под ногами становилось все более и более интенсивным.

Я жалобно посмотрела на лорда и прижалась носом к барьеру, ожидая решения своей участи. Дика перекосило, он беззвучно выругался и… открыл движением ладоней барьер, отчего мы с Оськой, не удержавшись, буквально рухнули внутрь. Вокруг нас тут же поднялось небольшое облачко из пепла устилающих землю усиков, а рваные клочья тумана радостно вползли внутрь, по-хозяйски стелясь вдоль внутренних стенок круга. Но Дик вновь совершил какие-то движения руками, и барьер сомкнулся, а туман… закричал?

Вопль полоснул по ушам и заставил скорчиться от боли, Оська что-то крикнул мне, но я не разобрала, а в это время лорд какими-то сгустками света, срывающимися с ладоней, добивал клочья серой мути, пытающейся вернуться за пределы круга и раз за разом снова и снова набрасывающейся на барьер. За его же пределами стена тумана вдруг выросла в два раза и, если бы смогла, перехлынула через барьер и затопила нас. Но у нее ничего не вышло, клочья тумана были сожраны (другого слова не подберу) шариками света, а на земле добавилось еще пять розовых пятен слизи.

Я сидела и пыталась понять: это глухота или просто вокруг стало тихо. Дик подошел и вздернул меня за шкирку вверх, поставив на ноги. Я ойкнула и радостно обнаружила, что все еще слышу.

– Что… ты… здесь… делаешь?! – Приблизив свое лицо к моему вплотную, он чуть ли не прожигал насквозь яростью черных глаз.

Я жалобно улыбнулась и тихо пискнула:

– Защищаю тебя.

У Дика не было слов. Зато Оська неподалеку усиленно кашлял в кулак, скрывая за бронхитом гомерический хохот. Гм… меня отпустили и ткнули в него пальцем.

– А это что за идиот?

Оська подавился кашлем и возмущенно уставился на Дика. Я смущенно почесала макушку.

– Гм, может, ты помнишь моего летучего мыша…

Глаза Дика расширились, он все еще не верил. Оська величаво выпрямился и бросил на него два горделивых взгляда. Перебор.

– Как он смог изменить массу?

– Э-э-э… он что-то сделал с восьмым измерением и воспользовался первыми пятью…

– Каким-каким измерением? – уточнил Дик.

Я окончательно замялась, почувствовав себя круглой дурой. К сожалению, не в первый раз.

– Эх, темнота, – словно бы ни к кому не обращаясь, бросил Оська, прохаживаясь взад и вперед около барьера и ковыряя пальцем в правом ухе.

Дик поморщился, но все же не стал больше ни о чем спрашивать, вернувшись к начертанию иероглифов и бросив нам, что если мы хоть на один наступим… (извините – дальше неприлично). Оська сделал вид, что жутко обиделся и подошел ко мне. Я как раз стояла в центре всей пентаграммы, стараясь даже не приближаться к мягко светящимся линиям.

– Тебе не кажется, что он задается? – тихо и доверительно сообщил он мне, пока Дик ползал по земле, чертя пальцем загадочные символы.

– Просто мы свалились неизвестно откуда и отрываем его от работы, – попыталась я объяснить Осе, но тот только отмахнулся, недоверчиво наблюдая за лордом.

– Как-то он подозрительно ползает, ты не находишь? Лорд, а ползает кверху задом…

Сзади послышалось тихое утробное рычание, я дернула Оську за рукав; но тот и не думал затыкаться.

– И вообще, мне кажется, что он тут явно мается дурью. На фига все эти рисунки? Мог бы и так чего-нибудь колдануть, хотя… если он в душе поэт и сейчас его проперло…

Закончить он не успел. Выведенный из себя лорд бесшумно приблизился сзади и что есть силы врезал Оське по башке. Итог? Вопящий, что его убили, Оська, валяющийся на земле; озверевший Дик, вырывающийся и явно стремящийся его добить, и моя скромная персона, повисшая у него на шее и громко верещащая от страха за жизнь друга. Но тут земля дрогнула.

Визг и крик прекратились. Оська тут же вскочил на ноги, оглядываясь по сторонам и сверкая изумрудами глаз. Я отпустила лорда и подошла к юноше.

– Что там, Ося? – тихо спросила я, очень надеясь, что это было просто землетрясение. Лорд внимательно за нами наблюдал, не понимая, чего мы всполошились.