Ангел

— Видите ли, Дэнни сейчас здесь нет. Вы бывали у него дома? Подозреваю, что нет. Он, наверно, хотел пустить пыль в глаза — моя квартира намного больше, чем его. Я… я был женат, и мне нужна была еще одна комната для…

Дейв поморщился. От Дэнни Ванесса знала, что произошло с семьей Дейва.

— Извините, — быстро перебила она его. — Я хотела просто поболтать с Дэнни. Хотя необязательно с ним, — призналась она. — Вам это может показаться странным, но я почувствовала себя одинокой, а с Дэнни мы недавно подружились, и я надеялась, что смогу…

Дверь отворилась шире, и Дейв сделал шаг в сторону.

— Входите, пожалуйста, на лестнице холодно. Могу предложить вам что-нибудь выпить.

Ванесса с удовольствием вошла в теплую квартиру.

— Я бы выпила кофе, но боюсь быть навязчивой.

— Не волнуйтесь, я могу спать в любое время. Простите меня за халат, он совсем старый. Он принадлежал еще моему отцу, и я храню его как память. Пойду переоденусь.

— В этом нет необходимости, — быстро возразила она.

— Есть, есть. В таком виде я сам чувствую себя неловко.

— Может быть, тогда я приготовлю кофе? Я знаю, что где лежит.

— Давайте, а я ненадолго. Крикните, если что-нибудь не найдете.

Дейв вышел в другую комнату. Ванесса нашла чайник, налила в него горячей воды и задела запястьем о плиту. На мгновение она почувствовала острую боль, слезы навернулись у нее на глаза. Она не стала тереть ушибленное место, боясь разбередить рану, а намазала его маслом, которое нашла в холодильнике. Масло особенно не поможет, конечно, но и не принесет вреда. Ванесса любила иногда пользоваться народными средствами. Они напоминали ей о матери.

К тому времени, когда кофе был готов, на кухню пришел причесанный, в нарядной рубашке и брюках Дейв.

— Готово, — сказала она.

Манович лежал на спине в полумраке, покуривая сигару и разглядывая странный потолок. Проехал автомобиль, на мгновение осветив своими фарами фальшивое ночное небо, поблескивавшее у полицейского над головой. Оно почему-то его раздражало, и он плюнул бы на него, если бы во рту не пересохло.

Какой дурак наклеил на потолок синие обои, усеянные звездами? Комната явно несла на себе отпечаток дурного вкуса. К тому же здесь воняло псиной. В гостиной лежала откормленная охотничья собака. Ее оставили там только на эту ночь, а обычно она спала в той же постели. Женщина говорила, что с ней она чувствует себя в безопасности. Манович только расхохотался, потому что, если бы грабитель влез через окно, собака первой выскочила бы за дверь. Такая уж это была собачонка.

Толстая женщина, которая лежала рядом с полицейским и негромко похрапывала, не была его женой. Она получила испытательный срок за грубое обращение с детьми. Не такая уж плохая женщина по сравнению с другими. Просто не смогла управиться с тремя детьми, старшему из которых не было и пяти, и, к несчастью, сорвала зло на двухлетнем малыше. Мановичу не составило никакого труда уложить ее в постель. Неудивительно, что эта сучка родила троих детей с интервалом в год. Впрочем, теперь осталось уже двое. Среднего у нее отобрали.

Манович затянулся. Тлеющий огонек сигары осветил комнату. Он вспомнил, что случилось сегодня в участке. Как он мог об этом забыть? Теперь он зарекся курить в присутствии Вангелен.

Эта корова Вангелен хороша штучка. То-то она даже не вздрогнула, когда он спросил ее про Спитца. Оказывается, она спала не со Спитцем, а с Питерсом, его напарником. Тоже дерьмо. Жена только два месяца как умерла, а он уже с бабой гуляет.

Манович подкараулил ее сегодня у квартиры и проследил, куда она поехала, надеясь подтвердить свои подозрения насчет Спитца. Да, он ошибся, но не так сильно. И если она считает, что он это стерпит, то здорово ошибается. Он еще отыграется. Манович не из тех, кем можно пренебрегать. Беда была в том, что если Спитца он опасался, то Питерса боялся панически. Но мириться с этим не хотел. Он переждет немного, выберет подходящий момент и нанесет этим ублюдкам удар, когда они меньше всего будут готовы.

Он вспомнил время, когда крутил роман с девушкой из машинописного бюро. Ее муж в то время только поступил в полицию. Молодой полицейский обещал набить Мановичу морду, если тот не отвяжется от его жены. История произошла несколько лет назад. Мановичу было тогда около тридцати пяти, и он не любил, когда ему угрожали.

В те дни в районе порта случалось много убийств. Виновными считали китайцев, поскольку убийцы использовали мясницкие топоры и разделочные ножи — излюбленное оружие жителей китайского квартала.

Манович заманил парня в порт и снес ему полчерепа топором. Это было несложно. Неопытный полицейский даже не вынул пистолет, увидев стоящего в тени человека. И послушно подошел, когда тот поманил его пальцем. Хрясть — и нет лица. Манович отдал свой долг, а у китайцев были потом большие неприятности из-за убитого полицейского. Поделом им. Он не любил цветных. Чтоб они утонули в своем супе из акульих плавников! Потом ему пришлось здорово потрудиться, утешая молодую вдову. Она была настоящей сукой.