Ангел

Уже закрывая дверь за собою на замок, Алан скорее ощутил, чем увидел, что за его спиной происходит нечто необычное. Быстро обернувшись и ожидая нос к носу столкнуться с главной живой опасностью этих мест — белым медведем, он запоздало подумал, что по глупости своей вышел без карабина. «На крайний случай постараюсь успеть нырнуть обратно в дизельную и включу сирену. Этот гад либо испугается и удерёт, либо прибегут на звук наши с оружием и зададут ему перцу», — мелькнуло в мозгу, пока глаза лихорадочно шарили вокруг. Однако, внимательно всмотревшись в ближайшую окружающую его снежную пустыню, он убедился, что непосредственно в ней ничего опасного не оказалось. Зато значительно правее вдалеке разворачивалось небывалое по силе зрелище. Чтобы видеть его лучше, Алан вышел из освещаемого периметра «двора» станции, чтобы свет фонарей не мешал глазам…

…Чёрное, как антрацит, небо словно превращалась в медленно раскаляющуюся лампу галогенного прожектора. Розовые, первоначально рассеянные «облака» беспорядочно грудились высоко на горизонте, словно затевая игру в салочки.

Алан растерялся. Облака на полюсе? В полярную ночь?! Механик зачем-то даже недоверчиво протёр глаза. Но видение не исчезало, и он, хмыкнув, решил поверить своему зрению. Облака же, тем временем, не обращая ни на что внимания, беспокойно задвигались туда-сюда над некоей точкой, словно они были разумными и ждали, оберегали и ревностно охраняли что-то неимоверно ценное, что вот-вот должно появиться там на свет. И, постепенно перестраиваясь в ряд, словно солдаты, облака двинулись затем по почти правильному кольцу…

Всё более упорядочиваясь по ходу движения, они начали «приветственно» мерцать этим своим розовым светом, к которому вскоре прибавились рваные «салюты» равномерных голубых и белых сполохов. Словно там «отдавали честь» чему-то великому могучие и покорные своему властителю силы.

Восторженный Алан не верил своим глазам. Много раз он наблюдал уже северное сияние, но такого потрясающего зрелища ни он, ни его товарищи, да и никто другой, пожалуй, в мире, до сих пор ни разу не видели. Он хотел уже было кинуться за камерой, чтобы заснять всё это великолепие, когда по льду прокатился негромкий, протяжный и тревожный гул…

— Господи Боже… — прошептал Алан. Неужели это на дне пробуждается вулкан?! Это означало сейсмическую активность, разломы и перемещение ледяных масс и, по сути, гибель станции. Учёные не раз предупреждали о подобной угрозе. И утверждали, что последствия «детонирования» соседей одного из просыпающегося на дне моря «беспокойного гордеца» способны быть самыми плачевными как для экологии планеты, так и для человечества в целом…

Срочно, непременно будить всех! Им нужно немедленно предупредить Большую Землю, правительство, да весь мир, чёрт его всё подери!!!

Алан развернулся и совсем уже было собрался бежать обратно, в радиорубку, однако навстречу ему уже мчались разбуженные сотрясением и гулом льда люди. Одеваясь на ходу и прыгая на месте, пытаясь попасть ногой в унты. Рональд Гиль первым оказался возле Алана, хотя по пути умудрился пару раз растянуться на снегу.

— Мать его так, Алан! — заорал он на ходу, разом забыв о том, что в такой мороз, да на бегу, крики на воздухе могут привести, как минимум, к пневмонии. — Что, чёрт дери, у нас здесь происходит, мне кто-нибудь это скажет?! — впопыхах Рон не одел даже шапки и теперь прикрывал уши рукавицами.

— Похоже, что просыпается подводная вулканическая деятельность… — от пребывания на холоде и растерянности голос Алана подсел, но Рон его понял.

— Вот это, я понимаю, «растут тропические фрукты на техническом снегу»… — похоже, Рон не на шутку испугался. — И что же всем нам, мать его так и этак, теперь делать-то?!

Вокруг начали собираться взволнованные и перепуганные таким неординарным событием люди.

Эдвардс, Паркер, Норренссон, Аксель, Бри…

Все недоумённо уставились на то, чем совсем недавно так искренне и наивно залюбовался, было, Алан.

По льду вновь прошёл равномерный гул, а затем лёд конвульсивно задёргался, мелко завибрировал. Будто его дёргали и толкали с разных сторон пьяные великаны. Кто-то заорал матерно и присел в испуге на корточки, упершись руками в землю. Алан видел вокруг выпученные от страха глаза. Да и сам он, должно быть, выглядел сейчас не лучше.

Кучка клацающих от страха зубами ничтожеств посреди великого скорбного одиночества Полюса.

— У меня такое впечатление, что там, подо льдом, кто-то ворочается во сне, огромный, как Луна… — Норренссон с выражением смешанного с ужасом удивления на конопатом лице рассматривал под собою лёд, широко при этом расставив ноги, словно сквозь его толщу надеялся разглядеть хоть что-то.

Все притихли, как будто швед сказал им то, что и так на деле являлось правдой.

Некоторое время ничего не происходило, а затем все увидели, как там, за несколько десятков километров от места расположения станции, в небо взметнулись ядовито-жёлтые, длинные протуберанцы пламени, словно там вставало прямо из вод перепутавшее всё на свете Солнце.