Ангел

Не из-за презерватива, вот что имел в виду Гриффин. Но ему не нужно было это говорить. Тело Гриффина говорило само за себя, его руки, обнимавшие парня так, будто мир готов был рухнуть, губы, не перестающие целовать его шею и плечи, отчаянные вдохи в унисон Микаэлю.

Мик почувствовал, как мускулы Гриффина стали твердыми как сталь. Тот толкнулся один, другой раз, и с последним усилием кончил, его рот прижимался к уху Микаэля. Ангел вздрогнул от шокирующего удовольствия, когда почувствовал, что Гриффин изливается в него.

Несколько минут или даже часов - Микаэль был слишком занят, чтобы отмерять время - Гриффин оставался внутри него, пытаясь успокоить дыхание. Мик почувствовал первую неловкость. Что им теперь делать? Что он должен сказать? Станет ли все странным теперь, когда они занимались сексом? После того, что было?

Гриффин обернул сильную руку вокруг груди Микаэля и прижал к себе.

- Я хочу владеть тобой, - прошептал он на ухо парню.

Микаэль улыбнулся, он в первый раз в своей жизни точно знал, что сказать и как сказать.

- Я уже твой.

* * *

- Элли? Что, во имя всего святого, ты тут делаешь?

Мать Норы, сестра Мэри Джон, шагнула вперед и обняла Нору, эти объятия та вернула быстро и небрежно, и сделала неловкий шаг назад.

- Долгая история. Как ты мама?

Нора чувствовала на себе внимательный изучающий взгляд матери, поэтому сохраняла нейтральное выражение, не отворачиваясь. Годы были добры к ее матери. В пятьдесят два года женщине едва можно было дать сорок два. Конечно, монахини в уединении отличались отменным здоровьем. Их жизнь была упорядоченной и так оберегала от стресса обычной жизни, что многие из сестер в ордене доживали до девяноста и оставались активными даже в последние годы своей жизни.

- У меня все хорошо. Очень хорошо. Пойдем, пройдемся, поговорим?

- Конечно.

Нора последовала за матерью через ворота в курию. Предупреждающий знак, что мужчинам вход в корпус воспрещён, приветствовал их перед альковами дома. Никаких мужчин... даже священников. Именно по этой причине Нора бежала в аббатство матери, когда ушла от Сорена. Насколько сильно он бы ни хотел ее вернуть, все равно никогда бы не посмел даже ступить на порог этого места. По ночам она иногда просыпалась в своей крохотной комнатушке и представляла, как он ждет ее за воротами аббатства. Сатерлин готова была поклясться, что пару раз слышала рев мотоцикла единственного в своем роде. Все это время, когда они были врозь, он точно знал, где она пряталась. 

- Как ты, Элли? - спросила мать, проходя  через заднюю калитку и выходя на лужайку.

- Здорово. Замечательно. Я начала работать с новым редактором в прошлом году, новым издателем. Новая книга снова на вершине всех чартов.

- Для тебя это очень хорошо.

Нора съежилась от спокойного тона в голосе матери. Хорошо для тебя. Не просто хорошо. А только для нее. Мать не одобряла ее книги, их эротическую составляющую. Так было всегда. Так будет всегда.

- Тебе могла бы понравиться моя новая книга. В ней почти нет секса. Ну, по сравнению с другими моими работами.

- Довольно необычно. Что привело тебя сюда?

Нора пожала плечами и ничего не сказала, выходя на одну из извилистых дорожек. Краем глаза она изучала мать. Сатерлин ненавидела то, насколько они были похожи друг на друга - тот же маленький прямой нос, те же глаза вечно изменяющегося цвета, тот же бледный цвет лица.

- Ничего. Просто хожу вокруг да около, пытаюсь написать что-то другое. Расширяю свои горизонты..., - Нора съежилась.

Боже, это прозвучало так, будто она давала интервью с двусмысленными ответами.

- Ты хорошо выглядишь. По крайней мере, он не разрезал тебя на куски.

Легкая улыбка играла на губах матери.

- Это твой способ узнать, снова ли мы вместе?

- Ты не можешь винить меня в том, что я за тебя беспокоюсь, не так ли?

Нора вздохнула. Классический материнский комплекс. Она просто обожала то, как ее мать могла взять все аспекты жизни Норы, самые личные и интимные -  отношения с Сореном, ее жажду подчиняться, жажду доминировать... вещи, которые вообще не имели ничего общего с матерью – и перенести на себя. Наверное, матерям нужно проходить какую-то школу, чтобы научиться правильно расставлять приоритеты.

- Мы снова вместе. И мы счастливы. И я люблю его. И всегда буду любить. О, да, мы все еще такие же порочные, как сама преисподняя. На всякий случай, если тебе это тоже интересно.

Мать раздраженно выдохнула.

- Элеонор, он человек Божий. Он священник. Ты хоть представляешь, что станется с твоей душой за соблазнение священника?

- Соблазнение священника? - Нора закатила глаза. - Когда-то он был для тебя соблазнившим меня насильником. А теперь вдруг я тут соблазнительница?

- Ты сейчас взрослая женщина, не ребенок. Ты понимаешь жизнь лучше. И знаешь, что могла бы иметь другую жизнь подальше от него. А твое решение вернуться к нему? Это умышленное неповиновение.