Ангел

- Рад это слышать. Что привело вас в Пресвятое Сердце? - спросил он, в его голосе было любопытство, но не подозрение, и Сюзанна решила положиться на удачу и посмотреть на его дальнейшую реакцию.

- Не по религиозной части. Видите ли, я слышала, что эту церковь посещает Нора Сатерлин. Я ее большая поклонница, поэтому думала заскочить посмотреть, но не увидела никого, кто мог быть похож на знаменитую писательницу.

- Ее трудно не заметить, - сказал он, и его улыбка стала чуточку шире. - Обычно она благословляет нас своим присутствием довольно часто, но сейчас, кажется, взяла что-то вроде академического отпуска на лето.

- Очень жаль. Должна сказать, я впечатлена тем, что ваша церковь ее принимает. Я читала несколько ее книг. Греховные вещи.

Сюзанна увидела, как что-то промелькнуло в его глазах. Удивление, может быть? Или это веселье?

- Мы следуем пути Христа и приветствуем грешников, сборщиков податей и других гнусных личностей в Его Обитель и Царство. Благодаря Его особенному состраданию и щедрости он говорит даже с журналистами.

Улыбка священника вновь изменилась. Теперь в ней проглядывала чистая ирония.

- Как вы…, - начала она, потрясенная до немоты.

- Вы делали заметки во время мессы. Только Евангелистский Протестант или репортер будет заботиться о заметках во время проповеди, особенно моей. А после двадцати лет службы в церкви я могу определить бывшую католичку за километр.

- Ах вот как?

- Вы встаете и садитесь в нужное время и не выглядите потерянной. Вы легко назвали меня Отец, не Пастор или Преподобный. И у вас очень ясный католический взгляд.

- Что значит «католический взгляд»?

- Чувство вины.

Сюзанна выпрямилась, не позволяя ему увидеть, что он задел ее. В конце концов, она не видела ни капельки вины в его глазах.

- Хорошо, да. Вина. Репортер и бывшая католичка, - сказала она, расплываясь в еще более широкой фальшивой улыбке.

- Иногда мы видим здесь бывших католиков, но вот репортеров нечасто, - сказал Сорен доверительным тоном. - Уверяю вас, ничего примечательного не произошло за последнее время. Я не проводил обрядов экзорцизма уже много, ммм, недель.

Сюзанна долго смотрела на него, растерявшись.

- Вы не такой, каким я вас представляла, - сказала она, освобождаясь от притворства.

- Учитывая то, какое общепринятое мнение о духовенстве существует в наши дни, я приму это как комплимент. Простите меня, Мисс Кантер. Я должен быть со своими прихожанами. Но мой офис всегда открыт. Что-то подсказывает мне, что у вас найдутся некоторые вопросы.

- Да. Гораздо больше, чем я первоначально планировала.

- Тогда буду рад видеть вас снова. Желаю хорошего дня.

С вежливым кивком он оставил ее, чтобы присоединиться к группе прихожан, которые, по-видимому, долго ждали, чтобы тоже пообщаться ним. Сюзанна проводила его глазами. Все прошло не так, как планировалось. Даже и близко нет.

Следуя за шумной семьей с пятью или шестью детьми, спорившими, где лучше поужинать, Сюзанна добралась до парковки. Оказавшись внутри машины Патрика, она снова вытащила блокнот.

«Очень умный», - написала она. «И до безобразия красивый. Он ожидал меня.»

Внизу страницы она нацарапала «Я не доверяю ему» и подчеркнула это три раза.

* * * 

Нора перебирала свой багаж, отделяя одежду от игрушек. В такие моменты она скучала по собственному подземелью. Во время работы Госпожой у нее были свои собственные комнаты, если так можно было сказать, в VIP-крыле Восьмого Круга. У Сорена там до сих пор остались личные апартаменты. Как и у Кингсли и Гриффина. Но как только Сатерлин вернулась к Сорену в качестве сабы, ей пришлось отказаться от своего подземелья и передать своей замене – Госпоже В. Тем не менее, она придерживала большинство своих игрушек для тех случаев, когда Сорен разрешал ей побыть Госпожой для кого-то. Некоторые из любителей БДСМ в их сообществе только хмурились, глядя на ее свитч игры, да еще при наличии альфа Доминанта. Но Сорен любил ее и понимал. И он знал ее лучше всего и не запрещал такие игры. Она любила доминировать над женщинами и при случае даже над одним известным французом-свитчем. Завистливые ненавистники могли бы отобрать ее распорку и знаменитый красный хлыст, только вырвав их из ее холодных, мертвых рук.

Нора купила ошейник для Микаэля, черный, в тон к его волосам. У нее не было ни малейшего желания надеть этот ошейник навсегда, но он должен был привыкнуть к такому, если собирался присоединиться к Преисподней  вместе с ней и Сореном. Она порылась в самом низу сумки. Кнуты и цепи, колесо Вартенберга, два набора наручников – одни из металла, другие из веревки, крюки... все свалилось во внушительную кучу на полу. Нора нырнула еще раз в чемодан и засмеялась от увиденного. Как ее пижама в утятах могла попасть в сумку с игрушками? Она вспомнила, что спорила с Заком по телефону, пока упаковывала вещи. Очевидно, Зак ее слегка отвлек.