Ангел

При этих словах Отец Стернс рассмеялся. Его теплый и открытый смех был опьяняющим и мужественным. Она хотела слышать его еще, снова и снова. Это казалось таким нелепым.

- Что? - спросила она.

- Элеонор задала мне тот же самый вопрос в день, когда мы встретились почти двадцать лет назад.

- И что же вы ответили ей?

- Именно то, что я говорю теперь вам - Бог мой, я надеюсь, что нет.

Теперь Сюзанна засмеялась. Смеяться вместе с католическим священником... последняя вещь на земле, о которой она когда-либо мечтала. Сюзанна резко замолчала, вспомнив о своем деле, об Адаме. Отец Стернс казался достаточно умным, чтобы манипулировать людьми, когда хотел. Она не могла позволить себе провалить дело всего лишь из-за его внешности и чувства юмора.

- Вы с нежностью говорите о ней. Вы двое близки?

Его улыбка исчезла, и во взгляде снова появилась сталь.

- Я мог бы быть вором. Или внебрачным сыном Папы Римского. Все это вполне подходит под конфликт интересов. Почему вы так уверены, что причина звездочки у моего имени связана с сексом?

Сюзанна подумала о лжи, но снова появилось ощущение, что он видит ее насквозь.

- Полагаю, это потому, что вы так невероятно привлекательны.

Он рассмеялся снова, в этот раз более деликатно.

- Ваше нахождение меня привлекательным вряд ли можно засчитать как доказательство вины, мисс Кантер. Принятие желаемого за действительное -  возможно, но не доказательство.

Сюзанна покраснела, как во время последнего секса, когда она на одно краткое мгновение представляла себе этого мужчину на ней и внутри нее, а не Патрика.

- Я также считаю вас привлекательной, - продолжил Отец Стернс. - Но я же не стану обвинять вас в педофилии и эфебофилии просто потому, что могу.

Сюзанна сглотнула.

- Вы находите меня привлекательной?

- Очень.

- Но вы же священник.

- Священники обязаны быть целомудренными. Но не слепыми. Я планировал произнести молебен о Крестном Пути сегодня вечером. Наверное, нужно произнести молитву Господу.

- Почему?

- «Да  не введи нас в искушение».

У Сюзанны перехватило дыхание. Она не могла отрицать, как сильно он ввел ее в искушение. Уйти... Уйти было бы правильно. Прямо сейчас.

- Тогда я оставлю вас в одиночестве с вашими молитвами.

Она сделала шаг назад.

- Увижу ли я вас снова? - спросил мужчина совершенно спокойным голосом.

В нем не было ни флирта, ни искушения, одно только любопытство.

- Вы будете видеть меня каждую неделю, пока я не выясню, что скрывается за вашим белым воротничком священника.

Он удивленно посмотрел на нее.

- Я не скрываю ничего, кроме моего горла.

- Сейчас вечер субботы. Церковь пуста. Вы действительно носите воротничок все время?

- Не всегда. Я же должен спать и принимать душ.

Эти слова, будучи сказанными без всякого умысла, все же вызывали образы в ее разуме, образы, которые она не хотела представлять. Как он выглядит под строгими черными одеждами? Как выглядит его тело под струями воды? Какой кажется его кожа на белых простынях?

- Да... конечно. Единственное время, когда я тоже снимаю свой воротник. Спокойной ночи, Отец Стернс. Вы увидите меня снова.

Сюзанна повернулась, собираясь уйти.

- Я с нетерпением жду этого.

Ноги Сюзанны запнулись, но она продолжила идти.

- Мисс Кантер?

Остановившись, она медленно повернулась к нему лицом. Боже, видела ли она в своей жизни более красивого мужчину?

- Мой воротничок... хотели бы вы увидеть меня без него?

Глава 12

Перевернувшись на спину, Микаэль застонал от боли и сразу же перекатился обратно на живот. Где-то в этом здоровенном особняке должна была быть хоть какая-то таблетка обезболивающего или что-то вроде. Если бы он только мог подняться, было бы совершенно офигенно.

Рядом с дверью в его комнату он услышал хихиканье.

- Не смейся надо мной. - Микаэль зарылся лицом в подушку. - Грешно смеяться над умирающим человеком.

- Бедный маленький саб. - Гриффин вошел в спальню, и, взяв стул, сел возле кровати. - Она чуть не убила тебя прошлой ночью?

Микаэль поднял лицо от подушки и повернулся к Гриффину. Это была плохая идея. На вспотевшем Гриффине не было даже рубашки. Очевидно, он только что вернулся с пробежки, в одних шортах, хорошо загоревший и весь в чертовски сексуальных татуировках.

Подняв руку, Микаэль показал пять пальцев.

- Пять раз? - спросил Гриффин. - Я впечатлен. Боже, вот бы мне вернуться в свои семнадцать снова.

- Почему мне больно в тех местах, куда она не била?- спросил Микаэль, стараясь подняться, но рухнул обратно на подушки.

- Это от бондажа. Нужно расслабляться, когда связан, иначе потянешь мышцы.

- У тебя в доме есть хоть какие-то лекарства? Предпочтительно те, которые меня вырубят?

Микаэль увидел, как по лицу Гриффина скользнула тень, но через секунду улыбка снова вернулась на лицо мужчины.

- Не-а. Никаких лекарств. Но у меня есть кое-что получше. Секундочку.

Гриффин подошел к стене и нажал кнопку на внутреннем домофоне.

- Альфред, мне нужен лед и ту витаминную К хренотень. В детскую. Немедленно.

Микаэль услышал потрескивание.

- Я ненавижу вас, мастер Гриффин, - послышался британский акцент в  домофоне.

- Спасибо, Альфред, - ответил Гриффин и вернулся к кровати.