Ангел, автор и другие

— Ну что, старик, холодно? Ничего. Проходи, садись. Не бойся, протяни руки. Правильно, не стесняйся, отодвинь этого лежебоку-кота на пару ярдов в сторону. Он здесь уже целый час жарится, лентяй. Того и гляди, кости размякнут. Ну, поставь ноги на решетку. Через пару минут подадут чай.

Моя британская глупость

Люблю остановиться возле огня и погреть спину: да, просто приподнять полы сюртука, засунуть руки в карманы и постоять несколько минут. Мне не мила безликая, равнодушная белая печь где-нибудь в углу, за диваном: уж очень она похожа на фамильный склеп. Возможно, эта штука греет и соответствует требованиям гигиены, но все равно доверия не вызывает. Согласен, у нее есть объективные достоинства, например шкаф, куда можно положить вещи на просушку. Можно даже о них забыть. В этом случае через некоторое время окружающие начнут жаловаться на запах гари и неуверенно высказывать надежду на отсутствие в доме пожара. Вам останется лишь успокоить гостей, сказав, что скорее всего горят ваши собственные ботинки, и ничего больше. Порой сложными домашними агрегатами управляют при помощи специального рычага. Если загрузить слишком много топлива и неправильно повернуть ручку, опасная штука взорвется. А если угля совсем не положить, а огонь вдруг внезапно вспыхнет, то тоже взорвется. Просто система не умеет привлекать к себе внимание другим способом. На континенте легко определить, когда огонь вышел из-под контроля. То и дело можно услышать примерно следующие разговоры.

— Кажется, взорвалось в столовой, — замечает кто-нибудь из домашних.

— Нет, не похоже, — возражает другой. — Хлопок раздался сзади. Наверное, это в моей спальне.

Вскоре начинают отваливаться куски потолка, а потом вы замечаете, что прямо на вас медленно падает зеркало.

— Нет, все-таки это здесь, в гостиной. Странно, как трудно понять, откуда доносится звук.

Вы хватаете в охапку детей и стремглав выскакиваете из комнаты. Спустя некоторое время, когда паника отступает, возвращаетесь и с опаской осматриваетесь. Кажется, взрыв оказался легким. Банкнота достоинством в десять фунтов и пара водопроводчиков за неделю приведут дом в порядок. Говорят, немецкие печи весьма экономичны, однако необходимо научиться их понимать. Тешу себя надеждой, что в конце концов постиг тайну. Познание стоило не дороже пятидесяти фунтов. Теперь пытаюсь обучить членов семьи. Жаль только, что лодыри не хотят учиться.

— Делай сам, — заявляют они и суют мне в руку совок для угля. — Мы боимся.

До чего же уютная, патриархальная картина: глава семьи гордо стоит между восхищенными, полными трогательного доверия к его могуществу домочадцами и вселяющей ужас, готовой в любую минуту взорваться печью. Родные собираются вокруг всезнающего мастера и с надеждой взирают на смельчака, которого не пугают даже заграничные устройства. Но случаются дни, когда даже я устаю от сложной и ответственной процедуры растопки.

Дело в том, что недостаточно ознакомиться с каким-то одним конкретным экземпляром. Практично настроенный иностранец гордится обладанием различных аппаратов, каждый из которых требует особого тонкого подхода. До сих пор я рассказывал лишь о печах, применяемых в гостиных и спальнях. Холл требует устройства совсем другого рода: здесь должна стоять гордая железная особа, склонная презрительно воротить нос от кокса и картофельных очистков. Если вы предложите ей что-нибудь помимо лучшего угля, она немедленно возмутится, то есть взорвется. Жизнь в окружении множества упрямых, своевольных отопительных систем чем-то напоминает попытку приятно провести вечер в компании раздражительных, сварливых, вспыльчивых старых полковников. В кухне стоит печь, которую следует использовать исключительно для жарки: она не согласится принять ничего, кроме дров. Если, от чистого сердца желая добра, накормить её углем, она сделает то же самое, что и все остальные, — взорвется.

В Бельгии популярна одна особенно хитрая печка. Капризная мадам снабжена маленькой дверкой сверху и маленькой дверкой снизу, а потому очень похожа на перечницу. Настроение ее всецело зависит от этих самых дверок. Иногда выясняется, что нижнюю надо закрыть, а верхнюю, напротив, следует оставить открытой. Или наоборот. Или обе должны быть открыты или закрыты — угадать трудно. Весьма капризное и привередливое существо.