Ангел Бездны

Естественно, я мгновенно вспомнил, что Любезнова и есть та самая продавщица ювелирного магазина, которая разменяла первую сотенную из суммы, перевозившейся во взорванном вагоне.

Это уже была зацепочка. Да еще какая! Но идти к уважаемой Анастасии Ильиничне немедленно и донимать ее вопросами было бы неразумно, и я просто решил некоторое время походить за ней.

К сожалению, я не один интересовался Любезновой. Милиция тоже пустила за ней хвост, а вскоре ее взяли. Естественно, ничего толкового от нее официальное следствие не узнало. Анастасия Ильинична утверждала, что была близка с покойным. Они собирались пожениться, и он, несмотря на ее протесты, написал на нее завещание, потому что, по его словам, «время смутное, и бизнесмены живут недолго».

Любезнову выпустили, но оставили под наблюдением.

На четвертый день моего пребывания в Питере грянула сенсация: из сообщения той же девицы в Сбербанке мы узнали, что сорок тысяч долларов переведено по безналу на счет жителя Межинска Сорокина Георгия Валентиновича.

Я попрощался с женой Асей и в тот же день отправился снова в Межинск, договорившись, что всю информацию по делу Любезновой и убийстве директора «Тропиков» мне будут регулярно сообщать ребята из нашего агентства.

СТАРШИЙ СЛЕДОВАТЕЛЬ САЗОНОВ

За минувшие две недели сыщикам из бригады Сазонова пришлось проделать огромную работу.

Идею подал оперуполномоченный Виталий Акентьев. Он предположил, что в похищении денег участвовал кто-то из местных предпринимателей, и, следовательно, счета предполагаемого соучастника должны были изрядно пополниться. Идея Акентьева фактически была основана на чистой интуиции да еще на подозрениях тех, кто имел какое-то отношение к странным событиям, происходящим в Межинске.

«Почему бы не отнести к аномальным явлениям еще и взрыв поезда, и исчезновение ящика с десятью миллионами?» — говорил Виталий. Дальше его рассуждения не были лишены логики. «Допустим, — говорил опер, — что и мистические явления, и организация взрыва дело рук одних и тех же людей. То есть предположим, что у того, кто, примитивно говоря, „напускает на город порчу“ из Глухого Лога, есть союзники в городе. В таком случае колдуну, чародею, одержимому бесами — назовите его как хотите — необходимо расплачиваться со своими союзниками, причем чем-то вполне материальным. Но ничего более материального, чем деньги, человечество до сих пор не придумало. И „Одержимый“ разрабатывает план ограбления поезда, а союзники охотно выполняют этот план.

Больше других падки на деньги чиновники и предприниматели. Последним всегда не хватает денег, сколько бы их ни было. А чиновники вполне могут оказаться полезными „одержимому“ для создания паники и атмосферы неуверенности среди населения».

Идею Акентьева Сазонов поддержал, тем более что вопрос с союзниками одержимого в городе был давно решен. Они у него несомненно были. Правда, Сазонов сомневался в причастности к делу Сергея Ивановича Каширина, тем более что ответ на первый запрос в Москву о заместителе градоначальника остался без ответа. Сазонов не постеснялся потревожить высокие инстанции во второй раз. Чтобы не терять времени зря, Сазонов со своими ребятами проверил — конечно, негласно — других работников городской Администрации и тайно через своих осведомителей начал собирать сведения о банковских счетах бизнесменов Межинска, особенно выделяя те, на которые поступили значительные суммы в иностранной валюте в течение последних полутора месяцев.

В идее, родившейся у опера, были, конечно, большие прорехи. Судя по внешним данным, в операцию по хищению были вовлечены не только какие-то жители Межинска; возможно, их-то в числе бандитов не было вовсе. Обгорелая банкнота появилась в Петербурге, киллеры, расстрелявшие Винникова, предположительно спланировавшего взрыв, прибыли из Питера или из Москвы. По утверждению МВД, следовало искать исполнителей ограбления среди конкурирующих банд Северной и Центровой, и, наконец, охранники, сопровождавшие груз, работали и жили постоянно в Петербурге.

«Но, — рассудил Сазонов, — почему бы не начать искать, где ближе? Найдем кого-нибудь в Межинске, они, глядишь, выведут на Москву или Питер».

Проверка чиновников городской Администрации ничего не дала. Все они, судя по личным делам, биографиям и характеристикам, были людьми кристально честными. За пределами проверок остались только Каширин и его помощник Бирюков.

На них в местных органах данных было чрезвычайно мало. Это могло означать прямо противоположные вещи: либо оба ни в чем противоправном никогда замечены не были, либо, напротив, старательно — и небезуспешно — скрывали свое прошлое. Так или иначе, оставалось ждать ответа на запрос.

Что касается местных бизнесменов и их расчетных счетов, то здесь работа следственной бригады была значительно успешнее.