Ангел для Кречета. Запретная

Я уезжаю в половину второго в *-*-* с городского вокзала. У меня на руках два билета. Время и место ты знаешь. Если судьба, то мы уедем вместе, если нет, значит так тому и быть. Понимаю, что поступаю, как последняя сволочь, прощаюсь с тобой и в то же самое время дразню билетами, но не могу иначе. Хочу оставить хоть тоненькую ниточку между нами, которая еще может все сохранить. Я буду ждать тебя до последнего. Если не придешь, просто знай, я готов прожить с тобой всю жизнь, даже если между нами будут сотни километров, в моем сердце не сможет поселиться ни одна другая девушка. Там только ты. Люблю тебя, мой Ангел, и всегда буду оберегать, даже если не рядом.

Взлетал я ввысь, и камнем падал в бездну

Лишь от твоей улыбки и запаха духов.

От пуль готов закрыть, спиной поймать все стрелы,

Жизнью рисковать, ходя по краю бездны,

Ведь истинно люблю

Запретного Ангела Кречета.

И как бы жизнь с тобой не разводила,

Какие б испытани я не сулила,

Прогонишь, все равно я буду рядом,

Не за руку держать, но все же рядом,

Ведь для души ты не создашь преград,

Раз уже стала Заветным Ангелом Кречета.

Сквозь годы пронесу любовь,

Понадобится, жизнь отдам, без мыслей, без заминки,

И буду охранять покой с той стороны,

Откуда нет обратного пути,

Ведь стала ты единственным Ангелом Кречета.

Люблю тебя, Мой Ангел…»

Да пошел ты со своим бизнесом, дурак. Нужен он мне сто раз. Трус облезлый, собака блохастая. Ненавижу гада! Он все решил за нас. Снова. Как же он надоел со своей дурацкой логикой. Никакая у меня не психология, я ведь просто так люблю. Дышать трудно, когда нет рядом. Так ждала сегодняшний день, представляла, как стукну отца по носу, если посмеет сказать хоть слово против наших отношений. А в итоге что?

На вокзале он будет ждать. Молодец. И послал, и поманил. Я собачонка что ли? Шанс он дает. Вы посмотрите на благородного такого. Почему нельзя было все по-человечески обсудить. Неужели он не понимает, что делает больно нам обоим своим поступком? Что рушит все.

Не поеду никуда. Пускай он возвращается. Да. Пускай сам возвращается. Вот позвоню сейчас, скажу все, что думаю по этому поводу, и буду завтракать. Быстро ищу номер, который несколько недель хотела набрать, и слышу противную автоматическую речь. Пробую снова и ничего. Даже Глеб не берет трубку. Они что, сговорились?

Сколько время? Судорожно смотрю на дисплей. Семнадцать минут первого. Чуть больше часа в моем распоряжении. Должна успеть. Если не остановить, то хотя бы пощечину влепить на прощание. Чтобы понял, как больно сделал мне своими бумажками.

— Пап, папа, — кричу во все горло, сбегая со ступеней. И на последних родитель ловит меня в свои объятия.

— Куда бежишь? Убиться захотела? Что раскричалась? — мама выглянула из кухни вместе с лопаткой. Только глядя на нее, начинаю чувствовать запахи. Она приготовила сырники, а мне совершенно некогда насладиться их вкусом.

— Мне срочно нужно на городской вокзал. Пожалуйста, все вопросы по дороге. Прошу, — видя мои щенячьи глазки, соглашается с тяжелым вздохом.

Мама что-то кричит нам вдогонку, просит подождать ее пятнадцать минут, но у меня их нет. Обещаем позвонить ей потом и спешно покидаем территорию поселка. Меня трясет от переизбытка чувств. Какой же он несносный. Говорят, еще женщины сами себе что-то придумают, а мужчинам расхлебывай потом. В нашей паре с Нилом, кажется, все наоборот.

В его голове чаще, чем в моей, возникают бредовые мысли. Каждую минуту смотрю на время, надеясь, что оно начнет медленнее отсчитывать свои секунды. Папа пытается заговорить со мной, узнать, что происходит и зачем мы мчимся неизвестно куда, словно на пожар.