— Вы мне врали и нарушали постоянно договор. Только не пойму зачем. Я бы согласилась на всё ради сестры, у меня выбора не было, понимаете? — мой голос дрожал, и глаза защипало от слёз.
А ведь не плакала, даже когда погибли родители, держалась ради сестры. А сейчас, видимо, всё сломалось. Резко разворачиваюсь, не хочу, чтобы этот бездушный человек был свидетелем моей слабости. Но не успеваю сделать шаг, как оказываюсь в объятьях Лютова.
— Отпустите, — всхлипываю.
— Нет, — произносит он сдержанно и резко разворачивает лицом к себе. — Поплачь, тебе нужно это было давно сделать. — Прижимает к своей груди и целует в макушку.
— Я не нуждаюсь в вашей жалости! — Пытаюсь вырваться из кольца его рук, но он не отпускает.
— А я и не жалею, а успокаиваю. И ты ошибаешься насчёт всего. Меня никогда Регина не интересовала как женщина. Если бы это было так, я женился на ней, а не на тебе. — Он отстраняется и приподнимает мой подбородок рукой. — Мил, разве не видно, что я зациклен только на тебе?
— Это временно.
— Опять ошибаешься. — С нежностью смотря на меня, утирает другой рукой слезу. Я в глубине души хотела, чтобы это было так. Но, увы, не верила ему. — И я тебе не безразличен, иначе бы ты сейчас не плакала. Всё-таки ты нарушила пункт второй…
— Что? — возмущённо воскликнула я.
— То, Мил. Нарушила, но я не в претензии, даже рад этому.
— Лютов, да я… да у меня … Ну вот слов нет, чтобы выразить, что я сейчас чувствую! — Вырываюсь из его рук и отскакиваю, как от прокажённого.
— Хочешь, я скажу за тебя? — лукаво улыбается и делает шаг ко мне навстречу.
— Не подходи, а то ей-богу врежу! — И выставила руки вперёд.
— Ты повторяешься, — хохотнул он и вновь принялся наступать.
Я попыталась ретироваться к себе в комнату. Не готова я сейчас разговаривать, хоть убейте меня. Мой побег не удался, этот наглец вновь быстро поймал меня.
— Мила, когда ты уяснишь, что тебе от меня не сбежать? — засмеялся он в голос.
— Лютов… — Прекращаю сопротивляться, он прав, это бесполезная трата времени и сил. — Я устала…
— Судя по тому, как ты сейчас резво убегала, лукавишь. — Он вновь разворачивает меня к себе и, сцепив руки на моей спине, резко притягивает к своему мощному телу. — Хватит убегать, нужно поговорить, иначе ты себя ещё больше накрутишь.
— Вообще-то, я хотела поговорить завтра, когда эмоции улягутся.
— Неверное решение в данной ситуации.
— Возможно, — тяжко вздыхая, соглашаюсь с ним.
— Пойдём к камину, — вновь не спрашивает, а ставит перед фактом.
Но сопротивляться не стала, пошла вместе с ним. Но мы не сели в кресла, которые стояли рядом с камином. Егор предложил расположиться на белой шкуре, что я заметила ранее. И тут не стала спорить, ведь, чем быстрее поговорим, тем быстрее уйду к себе.
— У тебя тушь потекла.
Достав платок, он наклонился ко мне, чтобы вытереть это безобразие.
— Я сама… — попыталась отобрать у него, но наткнулась на строгий взгляд Лютова.
— Сама она… — покачал он головой. — Хватит уже самой, ты замуж вышла, позволь мне за тобой поухаживать.
— Это фиктивный брак, — напомнила ему. Мужчина замер и с осуждением на меня посмотрел.
— Ты сама-то веришь в то, что сейчас сказала? Мил, какой фиктивный?
— Если честно, я запуталась. Вначале был договор, потом ты всё перевернул с ног на голову. Мы ведь договаривались о другом, понимаешь?
— Нельзя быть такой наивной, Мил. Думаешь, я стал бы жениться, если бы захотел только от тебя ребёнка?
— Я не знаю, какие у тебя были мотивы. Ты для меня очень сложный человек.
Он улыбнулся в ответ и, закончив меня приводить в нормальный вид, прилёг на шкуру, подперев рукой голову. Я продолжала сидеть, обхватив колени рукой.
— Давай так, ты будешь задавать вопросы, а я отвечу на те, что пока могу.
— Хорошо. Ответь, почему ты сжёг договор? — спросила первое, что пришло в голову.
— Ты дала обещание перед Богом, что будешь со мной до конца дней. Так что необходимость в этой бумажке отпала.
— Думаешь, меня это остановило бы?
Егор посмотрел на меня внимательно и удивил ответом:
— Не думаю, а знаю, ты же человек слова. — Меня удивило, что он это заметил. — Даже если бы это было не так, я не отпустил тебя при любом раскладе. Так что смирись, золотко, ты теперь моя жена до конца моих дней.
— А как же Регина?
— Ангел мой, вот сдалась тебе эта Регина! Неужели ты думаешь, что я бы позволил своей любовнице охранять жену? Где логика? Нас с ней объединяет только желание отомстить одному и тому же человеку. А насчёт того, что многие считают, мол, у нас любовь, это ошибочное мнение. Да, мы с ней ходили вместе на некоторые мероприятия, но это было сугубо по работе. Я же её там не обнимал, не целовал, вёл себя корректно.
— Но сегодня ты её обнимал! И я слышала, как она спрашивала, знаю ли о вас с ней правду. О какой она правде говорила?
— Так это и есть. Правда — она мой сотрудник. Только идиот будет шашни водить с подчинёнными. И я её не обнимал, а успокаивал, Регина потеряла сегодня своего жениха и винит в этом себя.
— Как потеряла? — растерялась, услышав эту новость.
— Погиб, большего я тебе сказать не могу.