Ангел для ОМОНовца

Наверное, вот оно моё счастье – любимая женщина под боком и любимая дочь в соседней комнате. Обе живы, здоровы и в безопасности. Уткнулся в затылок моего Ангела и прикрыл глаза. Сегодня я впервые уснул за долгие четыре дня бессонницы, и впервые за много лет мне ничего не снилось.

Глава 8. Александра

Утро встретило меня неожиданностью. В комнату Вадима ворвалась Малинка с диким воплем, но увидев меня, замера на пороге. И вот как объяснить ей, что я тут гостья и других спален в квартире не было? Но девочка вдруг хитро улыбнулась и сцепила ручки перед собой.

– Спишь? – протянула таким тоном, будто сейчас сделает пакость.

Я кивнула, прижимая палец к губам и показывая на её отца. Он вернулся поздно, жутко уставший, сграбастал меня в охапку, повошкался пару минут и уснул так крепко, что, наверное, его сейчас пушкой не разбудить. Я не знала, чем он был занят, и, судя по отсутствию запах женских духов на коже, явно не развлекался, поэтому я даже гадать боялась. Из нашего разговора я поняла, что он работает в «органах», а если действуют не напрямую, а под прикрытием, если я правильно выражаюсь, то и отдел у них специфичный. Да и Захаров не пень с бугра, а министр и генерал. Это о многом говорит. Ведь так?

Осторожно, словно ступая по минному полю, выбралась из-под его руки и укрыла парня одеялом. Подхватив девочку под руку, вышла с ней в коридор и опустилась перед ней на колени.

– Папа вчера устал. Давай дадим ему поспать?

Лапочка закивала и взяла меня за руку.

– Пойдём. Я кушать хочу.

Какие всё-таки дети простые. Для них нет сложностей, и моё нахождение в постели отца не вызвало у малышки вопросов. Эта непосредственность подкупала своей чистотой, и я влюбилась в эту девочку ещё больше. Но рано радовалась. Уже на кухне, когда я подогревала ей блинчики и кипятила чайник, Малинка подпёрла щёчки и ехидно улыбнулась.

– А почему ты у папы ночевала? Боишься спать одна?

Я вдруг залилась краской, не зная, что и ответить, хотя вопрос ведь вполне предсказуем. Наверняка Вадим приводил в дом женщин, с которыми хотел построить что-то больше чем секс, а без знакомства с дочерью это не возможно… или я ошибаюсь? Чёрт, я ведь вообще о нём ничего настолько личного не знаю. Да и имею ли я на это право?

– Просто других комнат в доме не нашла, а твой папа предложил свою. Не на полу же мне спать.

А сама молюсь, чтобы она не подумала о диване в гостиной.

– Ну да. Папа не любит гостей. Сюда только дяди плиезжают. И Ксюша с сыном была, но он маленький совсем. С ним не интелесно.

Ксюша с сыном? Дяди? О чём она вообще?

– Прям совсем не интересно? Настолько маленький?

– Ага. Ему годик всего, да и дядя Стас быстло их заблал домой.

Дядя Стас? Брат мой что ли? Это ещё что за Ксюшу он домой увёз? Ещё и с ребёнком! Ставлю перед Малинкой тарелку с блинчиками и чашку с чаем и молоком и сажусь напротив.

– А кто эта Ксюша? Она хорошая?

Малинка закивала, подбирая лакомство пальчиками.

– Да, папе она тоже нлавится. Он говолит, дядя Стас сделал плавильный выбол.

Понимать малышку было сложно, но суть я уловила. Выбор. Стас сделал какой-то выбор. Неужели это его девушка? И мне ни словом. Я ведь его сестра! Я имею право знать. Мне стало обидно, насколько далёкими мы стали друг другу. А ведь в детстве «не разлей вода». И шкодили вместе, и получали нагоняй тоже вместе. А теперь что? Чужие люди?

– Дядя Стас мой брат, – делюсь с Малинкой самым сокровенным и не знаю почему. Может, потому что больно? – В детстве мы были дружны.

– А сейчас?

Я пожала плечами, улыбаясь ее набитому рту.

– Не знаю. Хочешь мультики посмотреть?

– Хочу.

Большую часть дня мы провели с Малинкой вместе. Вадима я не тревожила, но и сама не знала чем заняться. Благо в доме был интернет, и недолго думая, принялась за готовку по рецептам. Не то, чтобы я не умела готовить, но, кажется, за долгие годы разучилась. Пока брат учился в академии, отец нанял для меня поваров, чтобы «не упала в грязь лицом перед мужем», а Олегу моя стряпня нахер не сдалась. У него были мечты и актёрская кафедра в Центральном театре. Пока я страдала после каждого мертворожденного, мой муж играл в пьесе. Тогда во мне копилась обида на него, которая переросла в презрение к себе. Теперь… Теперь я понятия не имела, что чувствовать, думать, да и надо ли? К чему лишний раз выносить самой себе мозг. Стас настаивает на разводе. Хорошо. Я подам на развод.

И так хорошо от этой мысли стало. Чёрт с ними с фабриками! Я сильная и самостоятельная женщина – построю новые или открою другой бизнес. Я справлюсь! Не дура же я!