Ангел для ОМОНовца

Она провела кончиками пальцев по моим губам, сомкнула их на щеках и властно поцеловала, словно ставя отметку, что и я принадлежу ей. А я капитулировал. Я сдался ей, с радостью и счастьем, прыгая в её объятья. Одним рывком уложил спиной на кровать, отчего белый водопад волос рассыпался по подушке, сел в её ногах и задвигался с невероятной силой, впечатывая себя в неё. Ощущения были настолько яркими и красочными, что меня уносило, словно я обдолбался герычем или психотропными транквилизаторами. Каждая клетка тела изнывала в предвкушении пика, и когда он наступил, я забыл обо всём. Голова опустела, оставляя место только чувствам и оргазму. Я вдавливался в неё сильнее и сильнее, запечатав её губы своими и стиснув в объятьях. Моя девочка. Моя родная. Моя сладкая, желанная девочка. Как же я счастлив, что она появилась в моей жизни, что она нашла меня тогда раненого и слабого!

– Как же я люблю тебя, малышка, – зашептал спустя долгое время, не в силах справиться с эмоциями, нахлынувшими лавиной. – Безумно люблю. Ты всё для меня.

Я услышал её всхлип, и Саша обняла меня сильнее, обвив меня руками и ногами.

– И я тебя, Вадим! Очень сильно! И да, я согласна стать твоей женой.

Из меня вырвался нервный смешок, но я заставил себя посмотреть ей в глаза. В изумительные глаза.

– Прости, что вышло так. Я не мог позволить, чтобы твоё имя фигурировало в документах. Но фабрики твои, малышка.

Она улыбнулась, путешествуя взглядом по моему лицу, словно пыталась запомнить каждую черту.

– Свадебный подарок? Как романтично! Надеюсь, медовый месяц у нас хотя бы будет, или он уже был?

Ирония в её голосе пристыдила меня. Об этом я и не подумал. На момент составления бумаг я руководствовался холодным расчётом, отталкиваясь от мысли о прошлом себе – как бы я поступил, будь тогда в норме. Но вот медовый месяц отсутствовал в намеченных планах.

– Будет. В лепешку расшибусь, но свадебный месяц оформлю.

Она гортанно рассмеялась.

– А можно ты останешься живым? Хотя бы нижнюю часть своего тела оставь функционирующей.

Стервочка. Моя маленькая стервочка.

– Могу в рамочку поставить. Набить соломой и, как музейный экспонат, выставить в холле.

– Фу-фу-фу, Чернов! Твоя собственность, теперь моя собственность – брачный контракт-то ты не составил. А с телесной собственностью я хотела бы распоряжаться сама.

Улыбаясь, перевалился на бок и сгрёб малышку в руках, поцеловал в обнажённое плечо и закрыл в блаженстве глаза. Как же хорошо. Я дома. Я впервые чувствовал себя на своём месте. В груди так спокойно и тихо. Полный штиль, а на горизонте розовый рассвет.

Мы долго так пролежали. Просто в тишине, вырисовывая друг на друге узоры и переплетая пальцы. Прикасаться к ней стало для меня жизненной необходимостью, а знание, что она рядом со мной, приводило душу в порядок. Осталось только обуздать мой новый жизненный порядок, где на первом месте теперь стоит безопасность моих девочек, а потом холдинг «Уютный Дом» и моё новое увлечение. В моих планах было открыть свою школу по спецподготовки и штамповать наёмников, которым мы могли доверять. Своего рода личный спецназ, которому мы могли бы доверить свою семью, а то и больше. Сейчас нам это не особо было нужно, для идейных стариков мы всего лишь мальчики, получившие шанс стать кем-то значимым, подняться на ступень выше, но скоро до них допрёт, что мы пришли по их души, и вот тогда начнётся война по всем фронтам. Скинуть нас с карусели событий будет очень сложно, даже невозможно. Мелькая в прессе, мы давали повод нас запомнить для публики. Получая бизнес, мы привлекали внимание властей. Получая власть Службы безопасности РР и увеличивая свои возможности, мы становились значимыми для государства. Поэтому способ борьбы с нами был лишь один – сломать. А ломать нас будут жёстко, если только мы дадим им повод и инструменты. Против меня есть целых три пистолета с особыми пулями – мама, Маринка и Саша. И я обязан защитить их любой ценой.

– Хорошо, что ты хотел стать прежним собой. Я бы не справилась в противном случае.

Справилась бы, Саша. Ты по любому бы справилась.

– Ты владеешь куда большей властью надо мной, чем думаешь, мой Ангел.

Она повернулась ко мне лицом и начала водить пальцем по груди и животу.

– Так, значит, Олег действительно мёртв?

Моё веко произвольно дернулось, выдавая меня с потрохами, но я попытался просто кивнуть, не высказывая своего мнения. Двенадцать лет, Чернов. Она была с ним в браке двенадцать лет. Такую огромную часть жизни не перечеркнуть одним движением или нашими тремя месяцами.

– Наверное, я не очень хороший человек, раз рада этому.

И да, и нет. Я отлично знал, какие законы нарушил этот ублюдок, и педофилия в этом списке самый мягкий грех.

– Забудь об этом, если сможешь, Саш. Твоей вины нет.

Она пожала одним плечом.

– Наверное. Но я сделаю всё, чтобы стать достойной тебя.