Ангел для сестры

Я только сейчас поняла, что даже не думала об этом. Хотя была уже на девятом месяце. Хотя у меня было полно времени, чтобы мечтать. На самом деле я не задумывалась о том, каким именно будет этот ребенок. Меня интересовало то, что эта дочь сможет сделать для той, которая уже есть у меня. Я не признавалась в этом даже Брайану, который по вечерам прикладывал ухо к моему огромному животу в ожидании толчков, которые, по его мнению, означали, что у нас родится первая девушка-нападающий для футбольной команды «Patriots». Мои ожидания насчет ее будущего не шли столь далеко. Я надеялась, что она спасет жизнь своей сестре.

– Мы ждем, – ответила я женщине.

Иногда мне кажется, что мы только это и делаем.

После трехмесячного курса химиотерапии был такой момент, когда я по наивности поверила, будто мы победили. Доктор Шанс сказал, что у Кейт, похоже, ремиссия. Нам оставалось только смотреть, что будет дальше. На некоторое время моя жизнь стала нормальной. Я водила Джесси на тренировки по футболу, помогала Кейт на занятиях дошкольной подготовки, даже прицимала горячие расслабляющие ванны.

Хотя какая-то часть меня знала, что скоро что-то случится. Эта часть меня проверяла каждое утро подушку Кейт. Даже когда у нее появились новые волосы с закрученными, будто обожженными концами, я боялась, что они опять начнут выпадать. Эта часть меня посетила генетика, которого рекомендовал доктор Шанс. Сделала все необходимое для искусственного оплодотворения и зачатия эмбриона, который гарантированно должен был стать идеально совместимым с Кейт. На всякий случай.

О том, что у Кейт молекулярный рецидив, мы узнали во время обычного анализа костного мозга. Изнутри рак опять проникал в ее системы, разрушая все, что было достигнуто с помощью химиотерапии.

Сейчас Кейт сидела на заднем сиденье рядом с Джесси, болтала ногами и играла с игрушечным телефоном. Джесси смотрел в окно.

– Мама, а автобусы падают на людей?

– Как яблоки с дерева?

– Нет, ну просто… переворачиваются. – Он сделал похожее движение рукой.

– Только если очень сильный ураган или если водитель едет слишком быстро.

Он кивнул, принимая мой ответ как гарантию своей безопасности. Потом:

– Мама, у тебя есть любимое число?

– Тридцать один. – Тридцать первого я должна была родить. – А у тебя?

– Девять. Потому что это просто число, или сколько мне лет, или перевернутая шестерка. – Он замолчал, только чтобы сделать вдох перед следующим вопросом. – Мама, а у нас есть специальные ножницы, чтобы резать мясо?

– Есть.

Я свернула направо и поехала мимо кладбища. Надгробные камни покосились в разные стороны, будто старые желтые зубы.

– Мама, – спросил Джесси. – Это сюда привезут Кейт?

От этого вопроса, который был таким же невинным, как и предыдущие, у меня задрожали колени. Я остановила машину у обочины и включила аварийные огни. Потом расстегнула ремень безопасности и повернулась.

– Нет, Джес. Она останется с нами, – ответила я ему.

* * *

– Мистер и миссис Фитцджеральд? – спросил продюсер. – Сюда, пожалуйста.

Мы прошли на съемочную площадку телестудии. Нас пригласили, потому что наш ребенок был зачат нетрадиционным способом. Стараясь спасти здоровье Кейт, мы, сами того не желая, стали живой иллюстрацией для научного спора.

Когда к нам подошла Надя Картер, корреспондент газеты, Брайан взял меня за руку.

– Почти все готово. Я только что записала вступительный эпизод о Кейт. Осталось задать вам несколько вопросов, и все закончится.

За секунду до включения камеры Брайан вытер лицо рукавом рубашки. Гример, который стоял за прожекторами, застонал.

– Я не хочу, чтобы вся страна увидела меня с румянами на щеках, – прошептал он мне.

Вопреки моим ожиданиям, камера включилась почти незаметно. Я только ощутила слабый гул, который отозвался в моем теле.

– Мистер Фитцджеральд, – начала Надя. – Расскажите нам, пожалуйста, почему вы решили обратиться к генетикам.

Брайан посмотрел на меня.

– У нашей трехлетней дочери очень сложная форма лейкемии. Онколог сказал, что нужно найти донора костного мозга. Но наш старший сын генетически несовместим с Кейт. Есть национальный реестр, но, пока найдется подходящий донор, Кейт может… уже не быть. Поэтому мы решили проверить, будет ли другой наш ребенок совместим с Кейт.

– Ребенок, которого еще нет, – уточнила Надя.

– Еще нет, – согласился Брайан.

– Почему же вы обратились к генетикам?

– У нас не было времени ждать, – резко вмешалась я. – Мы не можем рожать год за годом, ожидая, что кто-то сможет быть донором. Врачи могли проверить несколько эмбрионов и выбрать тот, который станет идеальным донором для Кейт, если такой вообще будет. Нам повезло. Один из четырех оказался именно таким и был имплантирован с помощью искусственного оплодотворения.

Надя посмотрела в свои записи.

– Вы получили письмо с угрозами, не так ли?

Брайан кивнул.

– Люди думают, что мы хотим генетически измененного ребенка.

– Разве это не так?