Читаем Ангел для Зверя полностью

Ангел для Зверя

С вами. Только башка все равно болит, словно потерял что-то. Или кого-то.

— Рад, что ты жив, друг, — подходит Захар и жмёт мне руку.

Я же с трудом, но стараюсь принять вертикальное положение.

Сам. Должен сам. Хватит тут разлеживаться. Парни помочь пытаются, но я не даю.

— Я не инвалид.

— А по тебе и не скажешь, — усмехается Захар, плюхаясь на небольшой диван. — Выглядишь так, словно тебя переехал мусоровоз.

— Заткнись.

— Но такой же огромный, — подначивает Ренат. — Черт, Измаилов, что тебе тут вкалывают такого, что ты продолжаешь кабанеть.

И в подтверждение своих слов этот придурок хлопает меня по животу.

— Или его любимая медсестричка так откармливает глюкозкой, — слышу я странное заявление в свой адрес и хмыкаю. — Признавайся, Рус, чем вы тут с Кристиной занимались три месяца.

Услышав имя, я замер.

— С какой Кристиной?

Глава 13

Услышав имя «Кристина», я дергаюсь и чувствую, как сердце сильно бьется в области горла.

Я ведь не знаю никаких Кристин.

Пытаюсь покопаться в своем сознании, все как-то странно, но имя помню.

Вон она дверь с табличкой. Только вот сколько не дергай ручку, не открывается. Словно мозг запечатал ее. И я понимаю, что должен знать.

Парни между собой опять страшную пантомиму устраивают.

Рожи свои друг другу корчат, глаза пучат. А мне просто улыбаются. Дебилы.

Кристина…

Странно. У меня и девок с такими именами не было. Обычно короткие. Типа Вика, Ника, Таня.

Да и не встречался я ни с кем. А медсестру под себя подминать вообще считаю неправильным.

Они дело доброе делают, не то, что эти прожигательницы жизни, к которым я привык.

— Медсестра твоя, Кристина. Рожа у тебя такая страшная, что все разбежались, она одна осталась.

Они оба начинают дико, но как-то неловко ржать, словно в игру играют. Реально не понимаю их шуток об этой бабе.

Я что, приставал к кому, пока в коме был?

Главное, чтобы не трахнул, детей мне не нужно. Знаем, пытались меня окрутить.

Но я уже давно решил, пока не полюблю, так, чтобы жизнь отдать готов, хрен семью заведу.

Любовь… На языке опять вертятся слова Ангел и Кристина.

Башка начинает от напряжения болеть.

— Ладно, — резко успокаивает Ренат и взмахом руки вынуждает замереть и Захара. — Ты как вообще?

— Выспался? Болит? — участливо спрашивает тот.

Заваливают меня вопросами, а я подкладываю подушку поудобней и смотрю на этих кретинов, но не вижу.

Все в сознании своем брожу.

Думаю, как дверь эту таинственную открыть. Интересно же.

Интересно, а кто меня так мог отделать, что я в коме три месяца провалялся.

— Живой и ладно. Башка болит. Жрать хочу, но нельзя. Так что прекратите меня бесить вашими скрючившимися рожами, иначе начну с вас.

Да, голова действительно как ватная. Спина болит. А так, по сути, я в порядке.

Бесит, что не могу сложить недостающие куски произошедшего. Все словно в тумане.

Вроде и вот он ответ, но что-то мешает мне вспомнить всю картину.

И имя это в мозгах так и засело.

Может и правда медсестра симпатичная попалась, вот и снилась всякая похабщина.

Я обычно к сексу спокойно отношусь. С голым членом за бабами не бегаю. Но когда приспичит, нахожу быстро. Так же быстро прощаюсь.

А здесь-то что тогда? Почему именно она?

— Мы думали тебя убили. Но ты справился с одиннадцатью до зубов вооруженных спецов. Кровищи было... — рассказывает Захар, кладя локти себе на бедра. Потом морщится в лице и добавляет: — Катька заставила поменять весь пол и клеить новые обои. Ты представляешь? Я, и возиться с такой херней.

Он все продолжает бурчать о том, что ещё ему «Катька» приказала сделать.

Катьку помню. Баба их. На двоих трахают, хоть и делить пытались.

Они ещё сопляками трахали одних и тех же баб, по отдельности и вместе.

Для них это норма.

Хотя для меня это мерзко. Вот один мужик и две бабы ещё куда ни шло, таким даже я грешил.

Судя по довольным рожам, крепко дочь генерала их за яйца взяла.

Так… Помню. У нее в доме был, где пацаны уже несколько месяцев жили.

Ее от арабов защищали.

А что в тот вечер было.

Пили. Дурью маялись, помню. В драку играли.

В сознании звон стекла вдруг смешался с женским, раздражающим верещанием.

Истеричка у них эта Катя.

— Тебе точно нужно было на службе оставаться. Такого бойца с руками бы оторвали, — выдает Ренат, вырывая меня из тяжелых мыслей. А потом по башке своей проводит и, кинув взгляд на Захара, добавляет: — Мы, когда твою спасали, такая бойня была... Я уже и забыл, что такое запах паленого человеческого мяса.

Стоп.

В сознании дверь с табличкой «Кристина» приоткрылась и из нее начал литься знакомый тихий голос.

«Руслан, я вернулась. Не бросай меня».

Что за хрень, думаю я и сглатываю.

— Мою?

Кого мою? У меня кто-то есть? Не может быть этого.

Медленно шагаю к двери и тяну на себя, прикрывая глаза от яркого света, в котором стоит девушка.

Стройная тростинка.

Обнаженная, прекрасная. Заплаканная. Черт…. Вся в крови.

«Кристина?!»

Она?

Раз.