Ангел для Зверя

Я терпел почти неделю.

Я упорно занимался, чтобы восстановить силы.

Жрал все ее полезные для пищеварения блюда, от которых меня уже воротило.

Я не трогал ее, как бы мне того не хотелось, хотя только создатель знает, каких сил это мне стоило. Когда вот она рядом, бери и пользуйся.

Нельзя. И постоянно слышу слово «нет».

Устал. Не так мы с ней договаривались. Она показала мне страстную натуру в наше первое знакомство, и я хотел увидеть ее снова такой. Робкой, скромной, но в то же время порочно прекрасной.

Не хочу чувствовать этот блядский холод.

Но теперь с меня достаточно. Терпение на исходе.

Вчера я выполнил свою ежедневную норму в семьсот отжиманий и сказал, что сегодня, если она не поедет ко мне добровольно, я ее вынесу на руках. Насильно.

Теперь у меня есть на это силы.

Силы-то есть, только вот голова снова раскалывается.

Как еще можно обозначить этот непрекращающийся в голове стук, который не давал мне покоя.

— Кристина! — кричу, поворачивая голову в сторону коридора, куда уходит ее спальня. Спряталась от меня снова. — Кристина! Башка болит, дай аспирин.

Тишина.

Спит может ещё, хотя обычно встаёт раньше меня.

Откидываю одеяло и сажусь, тру пульсирующие виски, моргаю несколько раз, пытаясь рассмотреть сколько времени на часах, что висят над диваном.

Резкий звук выстрела выводит меня из прострации.

Какого...?

Я подскакиваю с места как ошпаренный, как раз в тот момент, когда в квартиру врываются трое русских парней в спортивных штанах и олимпийках с капюшоном.

Орут, матерятся и вихрем наводят в комнате беспорядок.

По виду малолетняя шпана. Но с пистолетами.

Молниеносно иглой пронизывает страх.

Где Кристина? Бросаю взгляд на тумбу, где обычно хранился ее телефон.

Фу-ух. Нету.

Может в магазин ушла? Или… совсем ушла?

Перевожу взгляд на парня с белесыми глазами, что пучит их на меня и что-то орет.

Я же смотрю на ствол, решая, как же мне его выбить без плачевных последствий. Ещё одно пулевое получать я не собирался.

Через гул злых мыслей различаю:

— Где Валек, а, обезьяна?! Он твой дружок? — смеется он, кивая парням, чтобы те подхватили. — Мы или берем бабки, или…

«Или» становится писком, когда хватаю его и выворачиваю руку. Угрожать он здесь вздумал.

Лица двух других из веселых превращаются в маски ужаса, когда квартиру заполняет хруст кости.

Мой любимый звук, который я готов слышать, как музыку.

В голове проскальзывает мысль, что у Ахмедова тоже есть парни по выбиванию долгов и прочей херни.

Но вежливые и пускающие в ход оружие только в случае прямой опасности для жизни.

— Больно! Урод нерусский, отпусти меня! Тебя на ленты порежут. Как собаку! — почти визжит этот упырь, пока другие переглядываются и не знают, что делать.

Я ведь прикрылся их главарем. Я руку ему в трех местах сломал. И это далеко не все, что я могу с ним сделать, не убив.

Они могут удивиться, узнав, сколько боли может вынести человеческое тело, так и не отправившись в мир иной.

— Какие громкие слова, — рычу ему над ухом. Сильней на руку давлю, от чего он начинает верещать, а на глазах уже виднеются слёзы. — Ты лучше скажи, перед кем Валя долг держит?

Так и знал, что этот хмырь что-то выкинет. Что из-за него у моей малышки проблемы будут. А вот если бы забрал ее сразу, такого бы не случилось.

Как только доберусь до неё, то за шкирку к себе утащу.

— Ничего я тебе, мразина, не скажу!

Неправильный ответ. Выламываю ему вторую руку, пока не слышу жалобный скулёж.

Злость во мне только набирает обороты, и я чувствую, как в вены прыскает привычная доза адреналина как на арене.

Это же всего лишь разминка.

— Перед Ломоносовым, — отвечает один из парней и опускает пистолет, пока уши закладывает от крика невежливого мальца, что бьется в моих руках как пойманная треска.

Ломоносов. Знакомое что-то.

В голове всплывает информация, которой на очередном застолье со мной поделился Ахмедов.

— Он же Питерский воротила, — киваю им, чтобы знать точно.

Двое переглядываются и все же тот, что поменьше, говорит:

— У него здесь несколько казино. Он сейчас в городе, а Валя ему бабки должен. Ну тот и ляпнул про сестру целку. А тот любит целок.

Теперь желание убивать становится почти невыносимым, когда разговор заходит о моей Кристине.

Ломоносов Слава давно у Ахмедова на учете находится.

Интересно, он знает, что тот залез на его территорию?

Крик «трески», что бьется в руках, уже подзаебывает, и я его отрубаю, кидая во второго выбивателя долгов. Тот на мгновение затупил, и я смог отобрать пушку.

Мне Кристину надо найти, а не стоять лясы точить.

Судя по тому, что она не выбежала из комнаты, дома ее нет. И это хорошо, что не видела этого представления. Ей сейчас нельзя вновь погружаться в такую атмосферу.

Пистолет снимаю с предохранителя и спокойно стреляю рядом с башкой любителя поговорить.

Тот дергается и смотрит на меня ошалевшим взглядом.

— А ты думал, только вы умеете этими пукалками пользоваться? — спрашиваю. Но сейчас самое главное. — Запомни. У Вали нет сестры.

Сейчас уже точно нет, я об этом позабочусь. Нам такие родственнички не нужны.

— Ломоносов уже навел справки. У него даже фото есть.