Ангел для Зверя

Сглатываю вязкую слюну и хнычу.

Но это ничто по сравнению с ощущением его дыхания.

Горячего. Тяжелого.

— Ты чудесно пахнешь. Мне еще тогда хотелось это сделать, — хрипит он, стоя у меня между ног, опаляя жаром. — Помнишь, ты готовила мне чай. А я только и думал, как бы уложить тебя на столе, вылизать, чтобы ты визжала.

Боже. Руслан! Прекрати.

Тогда я и не думала ни о чем таком.

Ты просто казался мне огромным и удивительно сильным. И вызывал дрожь в таких местах, о которых я только в медицинских учебниках читала.

Его нос касается влажной ткани…

Ох, черт! Нет... нет...

— Ты мокрая, значит, не боишься, — удовлетворённо утверждает он, а мне хочется спрятаться в укромное место от таких откровенных слов.

Страха нет, лишь стыд, что он вообще опустил лицо туда.

Это кажется таким интимным. И таким неправильным, что хочется убежать. Ещё и этот свет, который он оставил.

Я лежу распятая и слабая, а он нависает надо мной огромной горой, пугая и будоража кровь.

Хочу свести ноги, но он вклинивается огромными плечами и теперь скользит губами по ткани.

Мягко, нежно, совершенно, неправдоподобно хорошо. Снова и снова.

Вверх, вниз. Я отдаюсь чувствам и уже расслабляюсь, привыкаю к огненной пружине внизу живота, что скручивается все сильнее. Хочется плакать от пробирающих до костей ощущений.

Как вдруг он убирает ткань трусиков и резко впивается в розовую плоть губами.

Божеее...

Слёзы брызгают из глаз.

Такого быть не может. Мозг отказывается принимать происходящее. А по телу проносится неконтролируемая дрожь.

Вот тут-то я понимаю значение кляпа. Потому что хочется кричать во все горло.

Я врезаю пальцы в его волосы и тяну со всей силы, точно так же, как тянет у меня там внутри.

В животе кружат сотни бабочек, готовые выпорхнуть наружу.

Лишь одно слово приходит на ум. Короткое. Острое. Громкое.

Еще!

Глава 36

Тело горит. Пылает диким пламенем. Внутри горла рождаются рваные хрипы, пока между ног происходит настоящее безумие. Сумасшествие в чистом виде.

Это неправильно. Аморально. Грязно.

Таким заниматься не положено хорошим девушкам.

Но... ничего лучше я не испытывала. Никогда. И, кажется, никогда не испытаю.

Язык Руслана подобно плети, хлещет самую чувствительную точку. Быстро. Жестко.

Скользит от киски до попки, снова и снова увлажняя и без того мокрое жерло. Заставляя меня трястись.

И мне кажется, внутри разгорается вулкан, готовый выплеснуться лавой чувств.

Я дрожу всем телом, напрягаю мышцы ног, скручиваю пальчики, умираю и оживаю. Так сладко. Так грубо и нежно.

Снова и снова. Под сладчайшей пыткой, что мог мне устроить только Руслан.

Только этот мужчина способен пробудить во мне самый древний из инстинктов.

Темный. Порочный. Такой естественный.

Только он может разбудить это во мне, то, что я даже представить не могла.

Мечусь головой из стороны в сторону, проникаясь каждым чувственно-сладостным касанием губ.

Они целуют меня прямо туда, вознося то высоко в небо, то жестко бросая меня оземь. И я хочу отпустить себя, хочу насладиться этими безнравственными мгновениями.

Все время вспоминаю, что лежу как распутница с разведенными ногами. Подставляю себя ласкам своего мужчины. Зверя.

Но каждый раз, когда струна тела натягивается до предела, мне не хватает одного маленького шага до края.

Почему? Что же могло пойти не так?

Мне не хватает чего-то, чтобы кончить.

Отрываю от себя его губы, чувствуя между ног уже дискомфорт. Я готова разреветься.

Прости…

Руслан все понимает, выругивается, облизываясь.

После чего вынимает изо рта шарик. Тут же заменяет его грубым языком.

Упиваюсь им в купе с животностью мужского тела, что горой нависает над моим.

— Ты роняешь мое мужское достоинство ниже плинтуса, — ласкает он шею, и я обнимаю его тугие мышцы плеч. — Совсем хреново?

Мне стыдно за то, что он чувствует себя так плохо. Дело же во мне, а не в нем.

Он был великолепен.

— Ну ты что! — хватаю его лицо руками, тяну на себя, обнимая ногами и чувствую, как близок член, распирающий его брюки, к моей промежности. — Мне было очень приятно… Если хочешь…

Я должна это исправить, чтобы он не думал, что я не хочу его. Поэтому смело тяну руку вниз, цепляю ремень, но Руслан сжимает мое запястье. Кажется, догадавшись о моем нехитром плане.

— Это ты зря. Пусть лучше зверь будет в клетке.

Как мне нравится его сдержанность. Но еще больше нравится играть с огнем, прекрасно зная, что Руслан не может причинить мне боли.

Он не предаст. Не сможет. Не сейчас, когда в его взгляде столько щемящего трепета ко мне.

— А если я попробую его укротить? Не лишай меня власти над тобой, — умоляю и чмокаю в губы. Чувствую свой вкус и облизываю его губы. Свои. Мягко улыбаюсь. — Пожалуйста…

Руслан сжимает челюсти и поднимает меня из положения лежа. Несёт на руках как пушинку.

Затем садится в свое большое, черное кресло и садит меня к себе на колени.

— Только руками… — говорит он рыча.

Сдался все же. Это хорошо. Но осталось самое сложное.

— А чем еще можно? — удивляюсь, но невольно вспоминаю его губы между своих ног… Боже… Но он же… Он в рот не поместится.

Точно нет. Он разорвёт меня. Я же дышать даже не смогу.