Ангел Экстерминатус

— И что же ты имел в виду? — допытывался Фальк.

Кроагер нахмурился, словно вопрос его удивил. Замешательство это, как догадался Форрикс, было вызвано вовсе не тем, что воин не понял Фалька, а тем, что он не вкладывал в свое замечание никаких намеков, говоря чистую правду.

— Мы сражаемся по той же причине, что и магистр войны, — пояснил Кроагер, — и если не будем действовать слаженно, то проиграем.

Смех Форрикса эхом отразился от каменных завалов на склоне:

— Кажется, теперь я понимаю, почему примарх захотел назначить тебя в Трезубец.

— Неужели? — сказал Фальк. — Тогда ты лучше меня разбираешься в людях.

— Кроагер у нас любитель говорить без обиняков. Ведь так? — обратился Форрикс к воину.

Тот пожал плечами:

— Я говорю то, что думаю, кузнец войны.

— В Трезубце нет званий. Когда мы собираемся втроем, я просто Форрикс, а ты — просто Кроагер. Но вот он, — Форрикс ткнул большим пальцем в сторону Фалька, — все равно кузнец войны. Даже для меня.

Не замечая попытки разрядить обстановку, Кроагер кивнул, а затем спросил:

— Это значит, что я теперь тоже кузнец войны?

Об этом Форрикс еще не думал.

— Пертурабо отдал тебе гранд-батальон Харкора, так что да, похоже, что так. Поздравляю, кузнец войны Кроагер.

У воина было такое выражение, словно Форрикс протянул ему чашу с кислотой и приказал осушить ее до дна:

— Но я никогда не хотел быть кузнецом войны. Для этой должности у меня характер неподходящий.

— Тогда характер придется изменить, — отрезал Фальк.

Форрикс посмотрел на доспех Кроагера, заляпанный кровью, и усомнился в том, что это вообще возможно.

Подножие склона затянул дым, и облака пороховых газов спустились на сеть укрепленных листами металла траншей, словно ядовитая пелена, которая остается после вирусной зачистки. На огневых позициях орудийные расчеты из Стор Безашх чистили почерневшие стволы «Громобоев», а грузные огрины-сервиторы укладывали неизрасходованные снаряды на огромные бронированные транспорты, которые должны были вернуть боеприпасы на склады глубоко под землей.

Форрикс прошел мимо ремонтных бригад, которые трудились над поврежденными участками циркумвалационной линии. Здесь были и сервиторы, и рабы, которых взяли в плен по пути на эту планету, и хотя сейчас, когда цитадель пала, в этой изматывающей работе не было особой необходимости, надсмотрщики раздавали удары кнутами с прежней жестокой методичностью. Где-то у орудийных батарей от них отстал Торамино, и Форрикс с легкостью представил, как с его тонких губ срываются полные яда и горечи проклятья.

Их путь петлял по укреплениям, где каждый поворот траншеи был идеально просчитан для того, чтобы обеспечить воинам защиту от навесного огня. Стены траншей, больше напоминавшие стены кессонов для подводных работ, глубоко уходили в землю и были облицованы листами ударостойкого материала, закрепленными на самом скальном основании. В укрепленных редутах за бронедверями разместились полки Селювкидских торакитов. Эти мрачные солдаты были выходцами с Олимпии, которые поддержали Железных Воинов в геноциде, устроенном ими на родной планете; поверх выцветшей униформы цвета хаки они носили чешуйчатые нагрудники, а прообразом для их шлемов послужил доспех Мк-IV. Вездесущая пыль охряным налетом лежала на их снаряжении, но солдаты позаботились о том, чтобы защитить стрелковые механизмы чехлами, а фокусирующие кольца — пленкой, которая предохраняла от царапин.

Те солдаты, которых мог видеть Форрикс, уже опустились на колени: новость о прибытии Пертурабо разнеслась по траншеям так же быстро, как распространяются слухи. С появлением примарха и его Железного Круга вся работа остановилась, но он не обратил на это никакого внимания; так же поступили и воины, следовавшие за ним. А между тем рабы рухнули лицом в грязь, торакиты вытянулись во фрунт, прижав ружья к груди, и каждый Железный Воин ударил кулаком одной руки по ладони другой в знак приветствия.

По мере того как распространялась новость о том, что цитадель пала, над траншеями один за другим поднимались штандарты с изображением железного черепа и флаги с янтарным Глазом Хоруса. Заметив, что одно такое знамя стоит выше штандартов легиона, Форрикс вспомнил откровенные слова Кроагера и почувствовал смутную тревогу. Железные Воины всегда испытывали дефицит доверия, и Форрикс на мгновение задумался: а чем, собственно, приказы магистра войны будут отличаться от приказов Императора?

Никто в легионе Пертурабо, будь то простые смертные или сверхлюди, не отличался излишней эмоциональностью, и потому сначала приветственных возгласов было немного, но постепенно вся долина наполнилась громогласными победными криками. Солдаты пересказывали друг другу историю о том, как сам примарх и его роботы-преторианцы закончили осаду, и чем дальше разносился этот рассказ, тем более невероятными подробностям он обрастал. Пертурабо проигнорировал восторженный клич так же, как раньше проигнорировал подобострастные знаки почтения, и направился, не отвлекаясь ни на что, к своему бункерному комплексу.