Ангел гибели

— И это всего опаснее. Сколько раз приходилось мне встречаться с подобными благодетелями человечества. Но разве не благими намерениями вымощена дорога в ад? Представь себе на минуту государство, где казнят тех, кто пьет сырую воду. В сырой воде микробы, вредные для здоровья, верно? От употребления сырой воды можно заболеть тифом, холерой, еще чем-то. И вот вводится закон, по которому пить можно только кипяченую воду. Уличенных казнят. Они, конечно, оправдываются: я, мол, никого не подбивал, сам пил только, своему здоровью во вред, не вашему. И им, конечно, устало отвечают: заболеешь, станешь бациллоносителем, можешь заразить сотни и тысячи ни в чем не повинных людей. И ведут в дом печали, чтобы предать успокоению. Учти, не по злой воле все это, а лишь исходя из горчайшей необходимости, из обстановки и обстоятельств, привходящих и привтекающих. Государство любит граждан, как мать детей своих, и лучше одного наказать, чем сотен и тысяч лишиться. И вот уже некие сырую воду пьют только тогда, когда мнят себя в безопасности. А другие — вообще не пьют сырой воды. Гибнут от жажды посреди реки, на снегу, в лесах болотистых, за неимением под рукой кипятильника. И сладостны им муки исполнения долга. И так везде, всегда, в любом месте находятся люди, готовые за небольшую плату твердить всем и каждому, что он, каждый, счастлив уже тем, что живет и работает в самое лучшее за все времена время, при самом лучшем общественном строе. И что сапог, который предлагают ему лизать, — самый вкусный сапог всех времен и народов. Устраивает тебя такой вариант всеобщего счастья?

— А ты, — спросил Я отца, — что думаешь ты?

«Что женщина смертна, я знал, но неужели мой сын не бессмертен?» — с трудом оторвался от собственных видений У.

— Пора спускаться с вершины, — сказал он.

— Нет, ты ответь мне, — не отставал сын. — Желание у меня такое: узнать, чего хочешь ты.

— А я ничего не хочу, — ответил У, — хватит с меня желаний.

ПОСЛЕДНЕЕ ОТКРОВЕНИЕ У

— Хватит с меня желаний. Человек, знающий, что хочет, — слаб. Особенно, если он настолько глуп, чтобы высказаться вслух. Ему обязательно пообещают исполнение желаний. В обмен, разумеется. Сначала родители обещают счастье в обмен на послушание. Потом женщины — список их требований, как правило, растет по мере осуществления. Счастье в труде, — вещает государство, — трудись и будешь счастлив. Хочешь жизненных благ — трудись, хочешь, чтобы тебе подчинялись, — научись повиноваться сам, лови указания начальников, предугадывай. Трудись — и тебя возвысят. Повинуйся сейчас — и впоследствии тебе уготован рай. Ты платишь сегодня, но выполнение твоих желаний откладывается на потом. Так, в банке вкладчику обещают проценты, чтобы пустить его вклад в немедленный оборот. Но не вздумай заикаться о процентах в жизни — раздавят за черную неблагодарность и мелкую корысть. Хватит! Я не хочу, чтобы на моих вкладах спекулировали, чтобы строили групповое или личное счастье на моем послушании. Желаешь всегда приманки в капкане, а стоит ли приманка свободы.

Ни одна приманка не представляет уже для меня достаточной ценности. Ешьте сами, только не обижайтесь, когда клацнет.

Не выпускайте драконов! Ваши руки будут чисты от крови, но тысячи жизней, загубленных ими, пойдут на ваш счет, и счет этот вам будет предъявлен. Сегодня ли, завтра ли.

Десять тысяч жизней.

Тысяча жизней.

Одна жизнь.

VII

Малое время на вершине оборачивается долгими годами в долине. Многими годами.

Женщина ждала, пока жизнь не затянула, не закрутила неотложными заботами. Но прежде она успела понять, что на вершину уходят надолго. И тогда подчинилась жизни, перестала ждать.