Ангел и Демон «Подарок Судьбы»

Не слушая ее, я одеваюсь и выхожу из квартиры под ее писклявый протест и угрозы скорой расправы. Разговор ничего хорошего мне не дал, и я решила подключить тяжелую артиллерию в виде своих детей. Уж если они не растопят ее ледяное сердце, то я не знала, как мы сможем уживаться и делить Сергея между собой.

Мысленно прошу Гавриила присмотреть за детьми и с тяжелым сердцем иду в первый попавшийся салон. Естественно никакой записи у меня не было, но возможно в такой ситуации свекровь перестанет брюзжать и станет заниматься тем чем положено заниматься бабушкам – нянчить внуков.

Бальтазар

Слышу, как захлопнулась входная железная дверь и выползаю из-под дивана. Иду на кухню к холодильнику и вижу сидящую старушку, которая нервно заламывала свои пальцы и качала головой. Она совсем не походила на монстра, и я увидел ее растерянность и одиночество скрытое под слоями надменности, брезгливости и чего-то еще.

Увидев меня, она заворчала, едва шевеля губами.

– А, это ты поганец! Ну заходи коль пришел.

Я махнул хвостом и прошел к своей миске, всем своим видом сигнализируя что хочу жрать.

Неожиданно она подходит ко мне и начинает гладить меня по спине.

От этих нехитрых действий в душе внезапно все сжалось, а на глазах выступили первые за несколько тысячелетий слезы. За всю мою долгую жизнь никто ни разу не погладил меня и не пожалел. От осознания этой горькой правды стало так тоскливо и резко защемило сердце в груди.

Захотелось кинуться к старушке на шею и прижаться к груди с криком: «Мама!», но из моего горла вырвалось только хриплое: «Мяу!».

Эта была любовь на века, и она по всей видимости стала взаимной.

Два одиноких сердца потянулись друг к другу, и я понял, что в этот момент на небесах что-то произошло.

Гавриил стоял в дверях и улыбался, а я непонимающе смотрел на него и улыбнулся в ответ.

Глава 42

Бальтазар

Иногда я вспоминал как в тот злополучный день смотрел на улыбающегося пернатого и губы сами собой растягивались в ответную улыбку. Я не понимал, что происходило, но вряд ли это сулило мне чем-то хорошим. Ведь как известно, что ангелу благость, то демону смерть.

Земля подо мной не разверзлась, а на небе не засияла радуга, но по ощущениям на меня напала какая-то внезапная болезнь, которую простые смертные именовали словом совесть. И от нее избавиться мне никак не удавалось. Она временами накатывала на меня с такой силой, что я приходил кроватке Анны и подолгу смотрел на нее вспоминая и коря себя за то, что продал ее на невольничьем рынке и за то, что перед этим отдал ее на растерзание Бельфегору.

С «Лилит» у меня нормализовались отношения, и она иногда наливала мне в миску сметаны. Ее любимые лоферы я больше не трогал и помогал иногда нянчить детей.

Через месяц жизни в тесной квартире устав от плача и крика детей Сергей сообщил нам замечательную новость о том, что в выходные мы все переезжаем в загородный дом.

Старушке Сергей пытался пару раз намекнуть что она слишком загостилась, но она делала непроницаемое лицо и прикидывалась смертельно больной. Естественно никуда уезжать она не собиралась.

Я как никто другой ее понимал. А что ей было дома делать одной?

Она очень сильно привязалась к рыжей Танечке и пару раз я видел, как тайком улыбалась Марфа, видя в ней зачатки любви к маленькой девочке.

Марфа вообще была интересной женщиной, и я понял почему в небесном чертоге ее назвали святой. Выдержать всю нашу сумасшедшую компанию и еще четверых детей в придачу под силу не каждой женщине и даже не каждой святой, но она как-то справлялась, и я подозревал что пернатый и тут приложил свою руку. Поганец!

Наконец настал этот счастливый момент, и мы погрузились в машину и поехали в новый дом. Я думал, что это будет огромное помещение где я буду шкодить и прятаться во всевозможных углах, так как в квартире все мои укрытия не знал только ленивый. А когда приехали на место, то я увидел, что это был всего лишь двухэтажный дом, с просторными комнатами, но места было не так много, как мне бы хотелось.

Сергей не хотел выделять «Лилит» отдельную спальню, но Марфа погладила его по груди и сказала:

– Дорогой, это же мама!

Я видел, что свекровь стояла под дверью и слышала ее слова и после этого отношения к Марфе у нее изменились. Она стала немного добрее к ней так как поняла, что именно от Марфы зависит будут ли ей рады в этом доме или нет.

Детей старушка просто обожала и перестала со временем ворчать.

Неожиданно для себя я отметил что жизнь стала потихоньку налаживаться и девочки росли не по дням, а по часам.

***

Прошло почти два года как я находился в теле кота. И даже немного смерился с тем фактом что приходилось подолгу вылизывать яйца и выплевывать периодически собравшуюся в глотке шерсть. Дети меня обожали и с радостным визгом таскали за хвост.

Когда Гавриил младший произнес первое матное слово, то Марфа мне пригрозила старым тяжелым тапком.

Я потупил глаза и забился по стол.

– Чуть что так сразу я! – обиженно надув щеки ворчал я недовольно, но позже вспомнил что пару раз заругался при ребенке на пернатого хлыща.