Ангел и Волк

Они прибыли в Нэжвилль раньше королевы. Когда же Анабель вернулась в замок и не обнаружила там Феникса, то заявила встретившим её Гаяшу и Латимору, что амир наверняка похитил её супруга.

– Не так-то просто его похитить, – ответил Гаяш. – И вы это знаете.

– И амиру это ни к чему, – добавил Латимор.

– Но почему тогда? – голос королевы дрожал.

– Возможно, вам следует отправить вашего гонца к Мохану, – предложил капитан.

В этот момент в зале появился министр Шарли и доложил о гонце от амира.

– Это новости о Фениксе! – воскликнула Анабель. – Пусть он зайдёт.

Вошедший амма подошёл к королеве, опустился перед ней на колени и протянул ей бумажный свиток. Анабель раскрыла его, пробежала глазами и тут же упала без чувств. Ни Гаяш, ни Латимор даже не успели подхватить её. Подбежавшие слуги осторожно подняли королеву и перенесли на кушетку. Кто-то позвал Айдо. Латимор поднял выпавшую из рук Анабель бумагу.

– Это почерк Родни, – проговорил капитан. – Я его знаю.

Прочитав послание, он помрачнел.

– Что там? – раздражённо спросил Гаяш.

– Читайте сами, – тихо ответил Латимор и протянул ему письмо.

«Ваше Величество королева Нэжвилля Анабель Белоснежная!

Обращается к Вам Ваш верный друг и слуга вашей красоты амир Фейсалии Мохан Второй Великолепный. Смиренно прошу простить меня, ибо сообщаю Вам дурные вести. Можете не щадить моего гонца. С прискорбием сообщаю Вам, что Ваш супруг скончался. Ему стало дурно ещё во время охоты. Я встретил его в Железном лесу и увидел, что Его Величеству нездоровилось. Памятуя о случившемся на Вашей свадьбе, я предложил Его Величеству помощь, и Феникс попросил меня сопроводить его в Нэжвилль. Мы ехали, не жалея лошадей, я уступил Его Величеству своего лучшего жеребца. Мы остановились в небольшом заведении у дороги, дабы передохнуть и подкрепить наши силы, но Вашему супругу стало только хуже. Вы знаете о том, как высоко развито врачебное дело в Фейсалии, и я посчитал возможным отвезти Его Величество в свой дом, дабы попытаться помочь ему. Я искренне полагал, что мы сможем спасти его, но я знал о том, что заражение крови – это крайне серьёзно. Ваш супруг не доехал до Фейсалии. Мы похоронили его на границе между нашими государствами. Если когда-то Вы прибудете туда, то увидите могилу Вашего супруга. Приношу Вам мои глубочайшие соболезнования. С нами всё это время был один из слуг по имени Родни Томлин. Именно он сейчас пишет сие послание. Этот слуга оказался мужем учёным, и я сумел заинтересовать его развитием науки в Фейсалии. Он согласился стать моим гостем. Надеюсь, Вы и Ваш брат, ярл Рагнар не будете возражать против того, чтобы Родни погостил в Фейсалии какое-то время.

Амир Фейсалии Мохан Второй Великолепный».

– Бред, – проговорил Гаяш. – Не верю ни единому слову.

– Но писал Родни, – возразил Латимор. – Он не стал бы врать.

– Его могли заставить. Напугать.

– Почерк ровный. Рука не дрожит.

– То есть ты веришь? Да, капитан?

– Айдо! – Латимор повернулся к Бруме. – Вы знали состояние Юджина лучше всех. Он мог умереть от сепсиса?

– Если он скрывал, как ему было плохо на самом деле, то мог, – ответил Айдо. – И довести себя он мог. И лекарства мог не пить, хоть я ему их дал.

– И ты веришь? – спросил Гаяш.

– Я не знаю…

– Это правда? – амарго схватил стоявшего в стороне гонца за плечи.

– Простите, – с сильным акцентом заговорил тот. – Плохо понимать.

– Ты был с амиром? Ты видел, что случилось с Фениксом?

– Да.

– И?

– Феникс умереть.