Ангел-истребитель

– Ясно. Твои горести мне знакомы, – сказал Бейсбольная Кепка. – Только не пойми неправильно, женщины мне очень даже нравятся... просто они не торопятся отплачивать тем же.

Джек махнул рукой барменше и попросил принести газировки; алкоголь вдруг опротивел ему.

– Ну, так что она тебе разбила – сердце или яйца? – поинтересовался Бейсбольная Кепка.

– И то, и другое, кажется, – ответил Джек. – Причем это были две разные женщины.

– Ну, знаешь, тогда иначе и быть не могло, – заметил Бейсбольная Кепка – Я Дуэйн, между прочим.

– Тодд, – кивнул Джек.

– Ну, им-то известно, как тебя достать, разве нет? В них нет постоянства. Все у них то так, то этак. Говорят, им что-то нужно, и недовольны, когда получают, чего хотели. А знаешь, чего им хочется на самом деле?

– Ума не приложу.

– Чтения мыслей на расстоянии. Забудь обо всем, что они говорят. На самом деле им хочется, чтобы ты знал, о чем они думают. Готов поспорить, чертова жена Чудотворца Крескина была самой счастливой женщиной на планете.

– Телепатия. Точно, – сказал Джек. – Она решила бы множество проблем.

– А еще кнопка обратной перемотки. Сколько раз ты произносил вслух нечто такое, о чем тут же жалел? Со мной такое сплошь и рядом.

– Кнопка обратной перемотки у нас уже есть, – возразил Джек. – Она называется "память".

Дуайт рассмеялся в ответ.

– Ну да, наверное. Жаль, что в придачу к ней нет функции монтажа. Согласен? Можно было бы вернуться к оригинальной записи событий и смикшировать их заново. Наложить еще несколько дорожек и удалить все то дерьмо, которое тебе не нравится.

– Я бы душу отдал за кнопку стирания записи, – признался Джек. Он передумал насчет газировки и вновь поманил к себе барменшу.

– Выпью, пожалуй, пива, – сказал он ей. – Чего-нибудь темного.

– Но знаешь что? – гнул свое Дуайт. – Иногда тебе выпадает второй шанс Не совсем перемотка назад, скорее наложение одной дорожки на другую. Вот, скажем, мне такой шанс выпал.

Поймав ничего не выражавший взгляд Джека, Дуайт развеселился.

– Не бойся, я не собираюсь ничего проповедовать. Я говорю о втором шансе на успех. Возможность прославиться. Видишь ли, я играл в группе. Называлась "Тунгуска". Я был там вокалистом. Мы начинали прямо здесь, в Рено, и неплохо зарабатывали, играя чужие песни по клубам. А потом мы познакомились с мужиком по фамилии Монроуз. У него водились кое-какие денежки, и он решил податься в сферу развлечений. Довольно умный был парень, так что мы взяли его менеджером. Он побегал туда-сюда, заставил нас записать приличный демо-диск, даже протащил наши записи на местные радиостанции. Мы и оглянуться не успели, как парни из "И-эм-ай" выслали нам контракт.

Дуайт сокрушенно покачал головой.

– И в ту же минуту все как в толчок смыло. Так-то вот, друг. Этот Монроуз, он ведь заставил нас подписать чертову прорву бумажек. И ведь он адвокат, так что все эти договоры были воздухонепроницаемы. Короче, когда мы с ним из-за чего-то схлестнулись, он вспомнил про пункт, который давал ему право уволить из группы любого, если тот "пагубно влияет на будущее всего предприятия". Это про меня. Прямо чертов злодей из "Стар-трека", да?

Джек улыбнулся. Странное ощущение.

– В общем, началась потасовка всей четверки: я, остальные парни из группы, Монроуз и "И-эм-ай". Угадай, что было дальше. Парни приняли мою сторону. Монроуз не желал уступать врагу ни пяди, "И-эм-ай" вообще все было до лампочки, я уже не знал, что и делать... Но группа не дала мне уйти. Они заявили, что лучше десять ближайших лет будут играть в аэропортах, в чертовых залах ожидания, но никуда меня не отпустят.

– Ну, значит... черт, вот это молодцы, – признал Джек. В его голове вдруг возник образ Джинна-Икс на сцене, изливающего свой гнев в микрофон.

– Так-то вот. У нас дружная тусовка. А насчет залов ожидания парни вовсе не шутили. Они сейчас в турне, на Филиппинах, играют в забегаловках, где хватило места для танцпола.

– Тогда что ты здесь делаешь?

– Дела, дружище. Занимаюсь бизнесом. Я тут проработал юридический аспект и в итоге загнал нашего адвоката туда, где ему самое место. Выясняется, он пускал деньги нашего общего предприятия налево, и теперь я могу это обосновать. Я предъявил ему доказательства, а он согласился расторгнуть наш контракт. Сегодня я лечу в Манилу, чтобы рассказать обо всем парням, показать им бумаги. Да, мужик, когда они узнают об освобождении, вот мы устроим праздник!

– Выходит, преданность окупается, – заметил Джек. – Вот это здорово. Черт возьми, это здорово. Серьезно говорю.

– Да, порой добро побеждает, верно? – Дуайт залил в себя последний глоток и стукнул по стойке опустевшей кружкой. – В общем, мне пора отправляться, если я хочу успеть на свой рейс Приятно было поболтать, Тодд... будь там построже со своими леди, слышишь?

– Конечно, – сказал Тодд. – Мои поздравления.

Дуайт расплылся в улыбке, соскользнул с табурета и растворился за дверью.

– Порой добро побеждает, – пробормотал Джек. – Вот это новость...

– Эй, смотри-ка, – окликнула его барменша. – Кажется, твой приятель что-то забыл.