Ангел из моего кошмара

Ариана и ее подруги устраивали женсовет в баре «Пост» на улице Безумия. Сонери хоть и не слишком хорошо ориентировалась в Парамуль-Сити, все же нашла эту улицу без труда. Дома на этой улице чередовались: то низкий, то высокий, но у всех у них была зеркальная поверхность, которая производила странное впечатление. Вдобавок ко всему, уличным освещением служили гигантские свечи, находящиеся на уровне третьего этажа. И бесконечные вывески разных увеселительных заведений.

Бар «Пост» был полон, но Сонери сумела отыскать Ариану и компанию. Без лишних приветствий она опустилась на свободное место и стала смотреть на пьяных танцовщиц, которые все еще пытались выступить достойно.

— О, Сонери! — воскликнула Ариана. — Отлично, что ты пришла. А мы только собрались.

Ариана в длинном белом платье с венком на голове сейчас меньше всего напоминала ангела смерти. Две ее подружки, выглядящие примерно также, весело кивнули, приветствуя вновь прибывшую.

Сонери обреченно вздохнула. Она уже сто раз пожалела, что решила присоединиться к этим помешанным девицам.

— Итак, девочки, — объявила Ариана, — сегодня на повестке дня у нас — Натаниэль.

— Ой, он такой классный, — захлопала в ладоши одна из подружек.

— Глория видела его на прошлой неделе, — сообщила вторая, — говорит, его мощь ощущается прям за километр.

— А ты что думаешь о нем, Сонери?

Сонери пожала плечами.

— Ты что не слышала про него? — изумилась Ариана.

— Слышала, — ответила Сонери, — но что в нем такого особенного?

— Как? Он же уникальный ангел-смерти. Он может забирать сразу несколько десятков душ! А еще он такой красавчик.

— Ну, раз он красавчик, тогда все понятно.

Девушки выпили по рюмке и принялись обсуждать свои текущие дела. Сонери слушала, подперев рукою щеку, ее медные волосы бесцеремонно спадали на стол.

Где-то через час, все высказались, их взгляды вновь обратились к Сонери, желая услышать ее истории. От собственной пустой болтовни ее спала внезапно появившаяся компания ангелов. Когда они вошли в бар, все загалдели, приветствуя их.

— Это Натаниэль! — воскликнула одна из подружек Арианы.

Любопытство Сонери сыграло злую шутку и заставило ее обернуться и посмотреть на всеангельского любимца. Он был высоким с растрепанными волосами и живыми глазами, в которых прыгали огоньки свободы. Он двигался грациозно, точно лев, перед которым приклоняли колени остальные животные.

Для Натаниэля и его компании тут же освободили стол. Он сел, и его тут же окружили другие посетители.

— Мы тоже должны подойти поближе, — сказала Ариана.

И троица сорвалась с места и побежала к своему кумиру. Только Сонери осталась недвижима. Да, в нем был некий магнетизм, но она никогда не давала своим эмоциям завладеть сознанием.

Она решила, что ей пора уходить, но дойдя до двери, шум толпы заставил ее еще раз обернуться.

Натаниэль легко вскочил на стол и взирал на всех свысока. Он был словно король ящериц.

— Вы думаете, что свободны? Вы думаете, что управляете своими действиями? Вы думаете: «уж в этом мире есть истинная справедливость»? Нет, потому что мы и здесь довольствуемся ролями мелких пешек, которыми все помыкают. Разве вы не видите, что мы слепые исполнители чужой воли?

Натаниэль продолжал выкрикивать свою речь под одобрительные возгласы, на что Сонери лишь фыркнула и вышла на улицу.

Она плутала по Парамуль-Сити, с целью убить время. Она сама не заметила, как оказалась на смотровой площадке, одного из самых высоких зданий в городе. Отсюда было видно так много ярких, раздражающих надписей, от которых у живой Сонери начала бы болеть голова. Зато здесь кроме нее больше никого не было.

Вдруг периферическим зрением она уловила тень справа от себя. Она повернулась и увидела Натаниэля, который сидел на парапете и смотрел на нее в упор.

— Привет, — наконец сказал он.

— Что ты здесь делаешь? — насторожилась Сонери.

— Я шел за тобой.

— Зачем? Все твои фанаты остались в баре.

— Там стало слишком скучно.

Натаниэль спрыгнул с парапета:

— Как тебя зовут?

— Какая разница?

— Знаешь, ведь они стирают нам память, оставляя лишь наши имена и тонкие контуры потерянного прошлого.

— Уйди, ты мешаешь мне любоваться городом.

— Ерунда. Ты ненавидишь этот город.

— Такой прозорливый, думаешь, ты знаешь все про всех?

— Нет. Даже здесь по ту сторону жизни, я все еще думаю, что мир непостижим. Всего знать невозможно. Я знаю только то, что такая болезнь как одиночество распространена и здесь.

— Я пойду, пожалуй.

— Иди, но пока ты не скажешь, как тебя зовут, я буду преследовать тебя.

Она никогда не говорила, что любит его. Он всегда знал это и так. Он лишь спрашивал: «если бы мы были все еще живы, ты бы умерла за меня?». Она, не раздумывая, отвечала, что пошла бы ради него на все.

Вечерами они сидели в его доме, где он читал ей стихи поэтов-революционеров, которые заканчивали свои жизни трагически. Она слушала его, улавливая каждый оттенок в голосе.

Никто ничего не знал о них. Они открывали старые истины заново. Вопреки всему они снова начали ощущать себя живыми.