Ангел ходит голым

Не снёс бы дверь сам, чемпион чемпионов, – глядишь, перспектива наметилась бы. Вась-вась начеку, стойку сделал: ага!

Что – ага?!

А то!

– Смотри, мал'oй. Предположим. Предположим?

– Ну!

– Муж – глава семьи. Так?

– Ну!

– Обеспечивает полностью.

– Вот молодец!

– Но регулярно в отсутствии. Месяц, два, три…

– Скрывается? Разлюбил?

– Мал'oй! Ты бы такую разлюбил?

– Не-е… Слежу за мыслью.

– Следи. Он – чемпион. У него сборы, тренировки, турниры. Периодическое длительное отсутствие. А супруга…

– А что же делает супруга одна в отсутствие супруга?

– А-а-атставить цитаты! Распустились тут мне!

– Что – я! Пушкин…

– Ладно, Пушкин. Что там потом?

– Занятий мало ль есть у ней? Грибы солить, кормить гусей, заказывать обед и ужин… И горестно гадать на мужа…

– Достаточно! Итак? Что имеем?

– Регулярно ходит на рынок за продуктами…

– Или ездит? У неё машина, «мини-купер».

– Ходит – до рынка. До Сенного. Сто метров от Казачьего, через мостик. Зачем ей в этом случае машина?

– Согласен. Ходит.

– Далее. Регулярно готовит – в ожидании супруга…

– Ч-чёрт, идеальная семья! Ты женат, мал'oй?

– Пока бог миловал.

– И дурак!.. Или я дурак?

– Чего?

– Ничего-ничего… Значит, регулярно готовит. Наперёд. Не зная, когда муж появится. Но чтоб было.

– Осетринка паровая!

– Да. Могут себе позволить… Б-блин, у нас там не завалялось ли чего?

– Осетринки? Паровой?

– Очень смешно!

– Тут у нас где-то сушки…

– Валяй!

Хрум-хрум. Продолжим!

– Итак! – Хрум-хрум. – Готовит осетрину на пару. Специи, лимон, всё такое. И – в холодильник. А сама – в отсутствие… Сессия у неё. Нет её.

– Трое суток? В отсутствие?

– Никогда ты, мал'oй, не сдавал сессии…

– Виноват.

– Да не виню…

Хрум-хрум.

– Ага! И тут – blackout вдруг!

– По-русски, мал'oй!

– Свет отключили. Весь дом – без электричества. Коммуникации… Аварийка сутки на ушах простояла. Включили. Через сутки.

– М-да…

И – жара! Жара! Жара!

Вась-вась руками развёл. Уныло глянул в окно. Там – улица, разбитые фонари, кивины серые-хвостатые. Диалог – под стать, оттуда же…

Добро, да, не торжествует. Но то же – и зло…

Что есть зло?

Хрум-хрум.

Не снёс бы дверь сам, чемпион…

А снёс. Тем самым, получается, косвенно уберёг жену. И её, и этого… которого привела бы. Ну, если бы привела. Ужин при свечах, коньяк, шампансква, паровая осетрина…

* * *

А так было хорошо три года! Ведь хорошо?

В общем, да. И в частности. Не врал тёще, не врал. И…

Что есть зло?

В семье всякое бывает. Неужели?! Поднял на неё руку?! Всё! Уже чудовище – он. И неважно, за что. Да и за что?! Женщина и есть женщина! Лилит. Или всерьёз вообразил: она – моё!

Нет. Руку поднял, да. Не на неё – на святое для неё. Лучше бы сразу убил.

Она… учла. Не стерпела, учла – разница!

Сказал: вернусь через три (четыре?) дня. Сказал, надо ещё всех положить в Мордовии. На злобе! Вернусь – ещё поговорим!

Не поговорили.

То есть вернулся. А она – уже замок новый врезала!

Ах, так?!

Далее – см. тётушку-консьержку. Та ведь – всё как на духу. Вась-вась скрупулёзен. См. протокол.

Вот далее – вариативы.

* * *

Вариативы, да.

Амстердам памятный. По горячим следам, по свежим впечатлениям – зарисовочку в «Талисман» на пять тысяч знаков. Эквивалент в «Талисмане» – букворубль. Мелочь, а приятно. У хорошей кухарки всё идёт в суп.

Фрагмент. (Важно!)

Путевые заметки, как и чужие сны, никому не интересны. Ergo, что интересует – спрашивайте.

И вот кто бы мог подумать! У всех и каждого – три вопроса, три.

Как там, в квартале красных фонарей?

Что, правда, одни геи кругом?

3) «Косячок» попробовать довелось, да?

Три вопроса, три. Хоть бы кто – про тюльпаны, что ли! Там такие тюльпаны в Кёйкенхофе, такие тюльпаны! Нет, никому не интересно…

Тогда отвечаю по порядку:

1) Строго по анекдоту: «Прав был наш парторг, отвратительная штука этот стриптиз!» Резюмировала мужу (да, с мужем была, с мужем!): хорошо, что мы туда сходили – у меня очень повысилась самооценка!