Читаем Ангел ходит голым полностью

Ангел ходит голым

Андрей Измайлов , Андрей Нариманович Измайлов

А то. Ееесть в графском парке старый пруд, там лилии цветут, там лилии цветут, цветут. Парк не парк, но двенадцать соток, рощица кедровая. Старый пруд не старый пруд, но водоём три на три. Лилии не лилии, но… например, ватные водоросли. Зачем? А по-своему красивы, особенно когда цветут.

А при чём тут?

Смотри-ка. Хозяйка на зиму очищает пруд, сушит водоросли, трёт в порошок, и — в ладанку на шее. Ждёт и ждёт подходящего случая. Этот перфекционист окончательно уже достал с воображённым стокгольмским синдромом.

И — приглашение на фугу. Очередное показательное. Она не ест рыбу, никакую, с некоторых пор. Но — «Все флаги», всё такое, надо быть. Ничего не ешь, раз уж так, но компанию составь, будь добра.

Когда она не была добра? Когда она была недобра?

Потом, смотри-ка, сакэ заказал, «Саваноцуру». Потом неизбежно, рано или поздно, мы ведь никуда не спешим — сколь ни хорохорься насчёт «простатит? какие наши годы!» — отлучка на минуточку, не заскучай.

Не заскучала. Всыпать порошковый оstreopsis ovata из ладанки в сосуд с початым сакэ — даже изящно, всего лишь перегнувшись, потянувшись за… ну, салфеткой. О какая линия! Видеокамеры везде, да. «Все флаги», ага. Ну? И чего? А ничего! Перегнулась, потянулась. О какая линия!

Потом, смотри-ка, вернулся через минуточку. (Руки после сортира не помыл! У женщин глаз намётан!) Продолжил кушать рыбу-фугу, запивать сакэ «Саваноцуру». Продолжал агрессивно павлинить. Напоследок изрёк, даже не маскируя под мульку: Frailty, thy name is woman![15] По-английски? Он же всё больше по-немецки! Шекспир, однако. Ну, по-русски добавил: порожденье крокодила. И — брык…

Знал, не мог догадаться. Или догадался, хоть и не знал. Вообще! Смерть — это победа!.. Всё-таки вот дурачок! Даже немного жаль. Хотя больше всего жаль князя-Косяку. Он-то и вовсе ни при чём. А шеф-повар был, каких поискать. И не найти ведь! Ни тебе, ни мне…

Ах, да! Улики! Никому в голову не пришло — сакэ из початого сосуда на экспертизу. Да и нет никакого сакэ. Потерпевший (ну, не от сакэ же!) опустошил, ещё потребовал. Опустошённое унесли, новое принесли. А прежнее? Посуду? Тут же вымыли, высушили. «Все флаги», сервис, чистота — залог. Иначе — вон!.. А он, потерпевший, только хлебнул нового и — брык! Всё она, рыба фугу, всё она!

И даже! Даже если знакомый патологоантом вдруг обнаружит потом внутре нечто вроде оstreopsis ovata… И что? Может, рыба-фугу при жизни этими ватными водорослями питалась, потому и ядовитая такая! Идите все в сад со своими домыслами! В парк! Графский парк! Старый пруд! Лилии! Ну, глупо, ну!

* * *

И что смешно! (Не смешно!). Сидим с ней «над слоником», сороковины, старина Макс, эх! Вокруг и около: аглаонема — умеренно ядовит., акалифа — ядовит., алоказия — ядовит., антуриум — ядовит., аукуба японская — ядовит., глориоза — сильно ядовит., замиокулькас — умеренно ядовит., катарантус — сильно ядовит., кодиеум — ядовит., крестовник миканиевидный, крупноязычковый — сильно ядовит., кринум — сильно ядовит., олеандр — ядовит., пахиподиум — cильно ядовит., плюмерия — сильно ядовит., сингониум — ядовит., стапелия — cильно ядовит., хойя мясистая — ядовит., ятрофа — cильно ядовит… Поэтика, Ѣ!

Поливал? Поливал. Поливал?! Поливал! Поливал?! Поливал!!!

И тут она мне сама… типа lets’ imagine[16]. Креатив, креатив! Не сфинксы с грифонами, не барсы-лизуны. А смотри-ка, ведь убедительно? По самому по краю. Вы и убили-с…

— Покажи-ка язык, Лиль!

— Зачем?

— Покажи!

— Бя!

— Вот. Вижу. Я тебя за него не тянул.

— Но мы ведь больше никому не скажем?

— Могила!

— Удачно, Виталь.

— Насчёт?

— Могила!

— А. Да. Мда.

И никто не узна-а-ает… Песня.