Ангел-хранитель

В восемь утра в вестибюль гостиницы «Выборгская» явилась дама – нарядно одетая, в старомодных лаковых туфлях, с остатками блесток в растрепанных волосах. Ее руки были заняты объемными сумками, выражение лица – предельно целеустремленное.

– В каком номере разместились Тимофеевы? Тьфу ты! Суржиковы! – поинтересовалась она у администратора.

Администратор – молоденькая барышня в строгих очках, со скромным пучком на затылке, узнав, что Светлана Ильинична намеревается ворваться в номер к постояльцам, проявила чудеса вежливости и такта, но тщетно – остановить мать, пожелавшую лицезреть свое только-только выпорхнувшее замуж дитя, оказалось невозможно. С криками: «Что вы себе позволяете?! Я дойду до Смольного!» – Светлана Ильинична била слабыми кулачонками по мощной спине охранника.

– Твою мать! – выругался Алексей, кладя телефонную трубку.

– Что ты сказал? – продрала глаза сонная Люся. Вымотавшись на свадебном пиршестве, в стихийных конкурсах и фотосъемках, молодожены надеялись проспать до полудня.

– Мать твою нелегкая принесла! Маму то есть.

Светлана Ильинична оказалась теткой крепкой и так просто не сдалась. Она сумела-таки получить доступ в номер – администратор позвонила Суржиковым, и Алексею пришлось принять любимую тещу.

– Ну, рассказывайте, чем вы занимались? – полюбопытствовала Светлана Ильинична, имея в виду минувшую ночь. Она проворно разложила на столе принесенную снедь и уселась в кресло в позе внимательного слушателя.

– В шахматы играли, – равнодушно ответил Суржиков.

– А шторки тут неприглядные, – произнесла теща после некоторой паузы. – И мебелишка паршивенькая, палас, обивка – сплошная безвкусица. Стоило такие деньги платить! Дома куда лучше.

О том, что дома лучше, Алексей понял еще до свадьбы, поэтому и снял этот номер, надеясь провести хотя бы брачную ночь в спокойной обстановке.

Светлана Ильинична принялась рьяно устраивать семейное счастье молодых. Она постоянно наносила контрольные визиты в их комнату и засиживалась там до неприличия долго. Люсе она поведала, как ей следует вести хозяйство, как застилать постель, подметать пол и вытирать пыль. Но поскольку доча эти проповеди слышала уже на протяжении многих лет, повторять их матери было скучно, и Светлана Ильинична с особым азартом взялась за воспитание зятя. Алексей узнал, что он должен купить жене шубу, а теще, в знак признательности, – шаль. Зарабатывает он мало, машины у него нет, дачи тоже, и вообще нет ничего, кроме красного диплома, которым сыт не будешь. В этом отношении Светлане Ильиничне возразить было бы сложно – в двадцать три года, когда он женился, у Суржикова действительно не было ничего. В комнату в родительской квартире, которую они делили с братом, жену не приведешь. Поэтому пришлось им поселиться в гостеприимном доме Тимофеевых, где любимая теща ради них с Люсей пожертвовала гостиной. Алексей всегда считал себя терпеливым, непритязательным в быту человеком и умел скрывать свои эмоции, но, обзаведясь тещей, он понял, что ошибался. Светлана Ильинична умела вывести из себя любого. Алексей не сомневался: пристукни он однажды дражайшую родственницу ее же сковородкой – его бы оправдали. Но Суржиков кровожадным не был, он чтил Уголовный кодекс, оттого и страдал вот уже который год.

Жену свою, Люсеньку, Алексей очень любил и готов был любить и терпеть ее маму. Он надеялся обустроиться, вступить в кооператив и зажить своей семьей в отдельной квартире. Но все как-то не получалось: то зарплату не поднимали, то в стране начались экономические волнения, воцарилась нестабильность. Почти до сорока лет он дожил, дочь вырастил, к жене охладел, а с тещей расстаться – ну никак не удавалось! Светлана Ильинична уехала лишь год тому назад. Она поселилась в квартире своей покойной сестры, но не оставляла Суржиковых в покое, регулярно нанося визиты в «свой родной дом».

– Что-то припозднился, зятек! Рабочий день, поди, до шести, а сейчас десятый час пошел. Неужто на работе задержался? – съехидничала теща.

– Да, на работе, – ответил Алексей ровным голосом. Ему меньше всего хотелось вступать в дискуссию, но это было неизбежно.

– Ага. По девкам шлялся. Люська! Твой муж – бабник! Болтается неизвестно где, является домой, когда ему вздумается, словно так и надо!

Справедливости ради стоит заметить, что Светлана Ильинична отчасти была права. Суржиков едва ли походил на святого и жене изменял регулярно. Но сегодня он действительно задержался на работе.

Людмила Суржикова обладала на редкость покладистым характером. О похождениях мужа она знала, но предпочитала закрывать на них глаза, хоть это ее и задевало. Люся была из тех женщин, для которых муж – единственный, данный Богом на всю жизнь. Она кривила душой: в Бога Люся не верила, просто боялась остаться одна. Так что, хоть муж у нее плохонький, зато свой. Она придерживалась того мнения, что не стоит будить лихо, пока оно тихо, и скандалов неверному мужу не устраивала. Но ее мама постоянно все портила и взвинчивала и без того неблагоприятную атмосферу в их доме.