Ангел-хранитель

Сидя на широкой кровати в отведенной ей комнате, она смотрела, как за окном собираются тучи. Пошел третий день ее пребывания в доме Георга. В свой дом горец пригласил ее не просто так, о чем она скоро узнала.

– Хочу тебя познакомить со своим племянником, Миндией. Скажу сразу, он человек серьезный и ему нужна жена. Миндия живет не здесь, а в Хуапе. Это недалеко от Сухуми.

Племянник на Лену не произвел особого впечатления. Он был совершенно не похож на мужчину ее мечты: среднего роста, щуплый, усатый, на вид – около тридцати пяти лет, с невыразительным кавказским лицом. Говорил он скучно, неинтересно и не произнес ни единого комплимента в ее адрес. Но зато он поразил ее своим размахом – преподнес ей овечью шубу и огромные серьги с рубинами, а вечером повел Лену на набережную, в ресторан.

Все получилось, как она хотела: щедрый кавалер, ресторан у моря, дорогие подарки. Но все было совсем не таким: и кавалер не тот, и жизнь не такая, хоть и красивая. Миндия сделал ей предложение, и следовало дать ему ответ. Лена понимала, что в случае отказа ей придется покинуть дом Георга. Следовало принять решение. Разумнее всего – телеграфировать в Москву, попросить у мамы денег на обратный билет. Мать, конечно, не миллионерша, у нее каждая копейка на счету, но деньги она найдет и в беде дочь не оставит. Вот только потом мама всю жизнь пилить ее будет: «Я говорила, а ты не слушала! Смотрите, какая самостоятельная стала, все сама знает, во всем разбирается, но чуть что – мама, помоги! То-то, впредь будешь слушать, что тебе говорят».

Мать Лены работала на заводе, считалась передовиком производства и очень гордилась тем, что ее портрет висит на Доске почета. Лена насмотрелась на мать и ни за что не хотела жить так же. «Что она в своей жизни видела, кроме работы? – рассуждала Лена. – Ни платья выходного, ни бус, ни колец – ничего, мужа – и того нет! Лишь однажды мать была у моря. До войны, когда мне было четыре года. А потом, в лучшем случае, отдыхала на чужих дачах в Подмосковье. Куда это годится? Война давно закончилась, и жить надо радостно, не так серо и уныло, как прежде».

Матери надоело учить уму-разуму свое взрослое дитя. Она была женщиной практичной и смотрела на вещи трезво. Она не одобряла стремления дочери к красивой жизни, считала это дурью, но выбить ее из хорошенькой головы Лены не могла.

– И в кого ты такая уродилась? – удивлялась она. – Но ничего, жизнь тебя научит, все на свои места расставит.

Безапелляционность матери Лену раздражала. Почему это она считает, что иначе, чем у всех прочих, жизнь ее дочери сложиться не может? Разве она не хорошенькая? Все говорят, какая она красавица. И не дура ведь! Мать сама же об этом ей говорила, а она просто так не скажет. Так почему же Лене, умнице и красавице, не жить лучше, чем другим? Она достойна красивой жизни и докажет это всем. И матери, и соседкам, провожающим ее косыми взглядами, и этому неудачнику – Калинкину!

Нет, возвращаться домой с видом побитой собаки ни в коем случае нельзя. Не дождутся!

Лена взглянула в огромное зеркало, висевшее на стене, и, в очередной раз убедившись в своей привлекательности, пошла к Миндии.

* * *

– Пусть она будет счастлива, пусть она будет счастлива… Господи, сделай так, чтобы Ленка была счастлива! – словно в забытьи шептал Архип.

Проводив любимую девушку, он отправился домой пешком. Солнце уже палило достаточно жарко, но горожане не торопились выйти на улицу – они еще отсыпались после трудовой недели. Калинкин не заметил, как отмотал полтора квартала и оказался в сквере – свежем и тихом, пока еще не наполнившемся голосистой детворой. Его одолевали разные думы, преимущественно тяжкие, и были они все связаны с Леной. Он словно чувствовал что-то неладное, но ничего поделать не мог – она вольна поступать, как считает нужным, и любить, кого захочет. Архип пытался себя обмануть – он надеялся на взаимность. Пусть не сейчас, но хотя бы потом Лена его полюбит, увидит, какой он хороший, оценит все, что он для нее делает, и подарит ему счастье. Он подождет, лишь бы она была потом с ним. Но разум подсказывал Архипу, что этому не бывать. Его любимая абсолютно к нему равнодушна. Ну не лежит у нее сердце к нему, что ж тут поделаешь! И Архип решил ее отпустить, как бы горько это ни было для него. С отъездом Лены для юноши опустела вся Москва, весь мир и его сердце. Стало ему очень одиноко и неуютно в этом большом городе. Он поднял глаза и посмотрел вдаль, где виднелось небольшое строение. Серые купола и золотые кресты на фоне небесной синевы – храм Воскресения Христа.

– Храни ее Господь, – прошептал Архип. Он оглянулся по сторонам и украдкой перекрестился.

О том, что Лена вышла замуж и осталась в Абхазии, Архип узнал от ее матери. Это случилось через год после их расставания. Он взял адрес и поехал к ней на Кавказ.