Ангел-хранитель

Весь вечер меня не покидало ощущение, что я живу в каком-то призрачном мире. Мы с Полом отправились ужинать к «Романофф». Там была куча народу, человек, может, пятьсот – «пятьсот человек, которые ни о чем не ведают». Это казалось невероятным. И только потом, ночью, лежа рядом с Полом, спавшим, как всегда, положив мне голову на плечо, а правую руку на талию, я вдруг ощутила себя чудовищно одинокой. И мне стало страшно. У меня появилась тайна, смертельная тайна. Я никогда не любила тайн. Так, без сна, пролежала я до самой зари. А километрах в пяти от меня мирно спал на своей узкой кровати мой сентиментальный убийца и видел во сне цветы и птиц.

Глава 12

Собираясь на вечеринку к Глории Нэш, мы оделись особенно изысканно. Я выбрала платье с черными блестками, купленное в Париже за бешеные деньги. У него глубокий вырез на спине, а спина, если можно так выразиться, по-прежнему один из главных моих козырей. Льюис, в смокинге, с блестящими черными волосами, был восхитителен: он выглядел как юный принц, и вместе с тем в его облике проскальзывало что-то звериное. Пол являл образец элегантного и раскованного сорокалетнего мужчины: светлые волосы чуть тронуты сединой на висках, взгляд слегка ироничный.

Я заранее смирилась, что мои блестки будут помяты, зажатые меж двух смокингов в тесном «Ягуаре». Но Льюис торжественно заявил:

– У меня для вас новость, Дороти.

Я внутренне содрогнулась. Но Пол улыбнулся с видом сообщника:

– Это настоящий сюрприз, Дороти. Пойдем за ним.

Льюис вышел в сад, влез в «Ройс» и что-то там нажал. Автомобиль ровно и мягко заурчал, тронулся с места и подъехал к ступеням. Льюис выскочил из машины, обежал вокруг и с глубоким поклоном распахнул передо мной дверцу. Я была потрясена.

– Ну что ж, досюда она доехала, – засмеялся Пол. – Не удивляйся. Садись в машину. Шофер, пожалуйста, к мисс Глории Нэш, суперзвезде, бульвар Сансет.

Льюис тронул с места. Через перегородку я видела в зеркальце его очарованный, восхищенный, детский взгляд, устремленный на меня: довольна ли? Все же странная штука жизнь, не перестаю удивляться. Я отыскала рожок переговорного устройства и поднесла к губам:

– Водитель, с чего это «Ройс» вдруг заработал?

– Я возился с ним весь отпуск.

Я посмотрела на Пола. Он улыбнулся:

– Последние три дня он только об этом и твердит. Совсем как мальчишка.

Он тоже взял переговорник:

– Водитель, я советую вам поухаживать нынче за хозяйкой дома. Ваша холодность будет неверно истолкована.

Льюис пожал плечами и промолчал. Я изо всех сил надеялась, что сегодня все будут со мной любезны и моему убийце ничего не взбредет в голову. Недаром же я потратила десять дней на подготовку к этому вечеру. Я расписывала своих знакомых в самых идиллических тонах, тонны меда ушли на описание друзей и сотрудников. Я пыталась представить Голливуд, эти мрачные джунгли, в виде райской зеленой лужайки, где все любят друг друга, точно дети. Если с языка ненароком слетало едкое словцо, я тотчас пыталась поправить дело, сочиняя какую-нибудь важную услугу, оказанную мне этим человеком три года назад, или еще что-то в том же роде. В общем, я превратилась в идиотку, чокнутую, если только не стала ею раньше.

Глория Нэш встретила нас на пороге своего скромного 32-комнатного особнячка. Все было идеально: прожекторы в саду, подсвеченная вода бассейна, гигантские жаровни и вечерние туалеты. Глория Нэш была красивой, хорошо ухоженной блондинкой. К сожалению, она родилась лет на десять (как минимум) позже меня и не упускала случая напоминать мне об этом самым любезным образом. Иногда она восклицала: «О Дороти, как вам удалось сохранить такой замечательный цвет лица? Придет время, я попрошу вас поделиться своими секретами». А то вдруг принималась смотреть на меня с таким восхищенным удивлением в глазах, словно то, что в свои сорок пять я еще держусь на ногах, – небывалое чудо.

В этот вечер она избрала вторую линию. Под ее изумленным взором я на миг почувствовала себя Тутанхамоном, случайно забредшим на вечеринку. Вскоре она утащила меня причесываться, хотя это мне было совершенно ни к чему. Но таков один из местных обычаев, самых прочных и докучливых: женщины сбиваются в стайки и каждые десять минут ходят гурьбой причесываться или пудриться. Она сгорала от любопытства, ей не терпелось выведать все про Льюиса. Она засыпала меня вопросами, я машинально от них уклонялась, и это ее страшно нервировало. После нескольких намеков, пропущенных мною мимо ушей, она совсем отчаялась и, когда мы уже покидали ее роскошный будуар, бросилась в решительное наступление:

– Вы знаете, Дороти, как я вас уважаю. Да-да, еще ребенком, увидев в том фильме… Как же он назывался… И потому хочу вас предупредить. О Льюисе ходят странные слухи.

– Что?!

Я похолодела. Наверное, мой вопрос прозвучал как вопль.

Она улыбнулась:

– Как он вам дорог! И правда, он просто обворожителен.

– Между нами ничего нет, – прервала я. – Так что за слухи?

– Ну, в общем, люди говорят… вы ведь знаете нашу публику… Они говорят, что Пол, вы и он…

– Что – мы, что – Пол, я и он?