Ангел-Хранитель 320

— Удачи… тебе… — из последних сил выдавил он.

— Хватит, сержант, — подчеркнуто официально сказал лейтенант. — Активируйте систему слежения.

— Есть, сэр.

Очередной датчик присосался к виску. Лейтенант ткнул в руку Сергея небольшим пневмопистолетом, впрыскивая снотворное. Голова начала кружиться. Голоса удалялись. Ему приснилось, что он лежит на огромном, до самого горизонта леднике. Ему было очень, очень холодно. Ледяные иглы проникали до самого сердца. И он не мог пошевелиться, чтобы завернуться в одеяло. Да и никакого одеяла все равно не было — кругом один только лед.

Его разбудил таксист. Машина стояла на площадке у пропускного пункта, рядом с автобусом, собиравшем солдат из увольнения.

— Эй, солдат! Подъем, приехали!

Сергей механически расплатился. Голова разламывалась. Он ощупал шишку на затылке, подхватил пакеты и побежал к автобусу.

— Хорошо погулял? — поинтересовался Гаррисон. — Видок у тебя — краше в гроб кладут.

— Вроде неплохо, — неуверенно ответил Сергей. Его подташнивало. Попытка вспомнить, чем закончился вечер с Мэд не вызвала ничего, кроме взрыва боли в затылке.

«Проклятое вино», — подумал он и откинулся на спинку жесткого сиденья.

Глава 29

Подопечный Сергея стал полноправным членом взвода. Как и остальные бойцы, КОП ежедневно высаживался с коптера, месил грязь на полевых занятиях, гулко топал по обрезиненным лестницам во время ночных подъемов по тревоге.

Теперь КОП понимал приказы своего оператора практически с полуслова. Но Сергей не собирался останавливаться на достигнутом. Все свободное время он посвящал единственно доступному для него виду творчества — модификации программного ядра Триста двадцатого. Эта работа оказалась для него настоящим подарком судьбы, спасительной соломинкой, позволяющей сохранить остатки индивидуальности и не раствориться в море серой армейской рутины, в котором давно сгинули его товарищи.

Его напряженная работа приносила плоды. Боевой робот больше не был передвижной огневой точкой, теперь он действовал как опытный живой солдат — умело маскировался на местности, внезапно нападал из засады, огрызаясь огнем, двигался в наступающих боевых порядках.

Триста двадцатый стрелял по атакующим штурмовикам и коптерам, уничтожал танки, огневые точки и живую силу. Он вел огонь по нескольким целям одновременно, ставил помехи в оптическом и радиодиапазонах, сбивая с толку системы наведения. Живым тараном проламывал оборону и первым врывался окопы противника. Он научился поражать скрытые цели, зачищать захваченные укрепления, и, умело маневрируя, прикрывать отход подразделения. За агрессивную манеру боя сержант Кнут стал называть робота бандитом.

На занятиях с участием Сергея все чаще присутствовал майор Клод — начальник службы артвооружений базы, что заставляло нервничать обычно невозмутимого взводного. Вместе с помощником майор снимал действия КОПа и тщательно анализировал новую тактику боя. Программное обеспечение, модернизированное Сергеем, также внимательно изучалось. Все запросы на поставку новых блоков и боеприпасов, которые Сергей передавал лейтенанту Симпсону, отныне исполнялись неукоснительно. Впрочем, дальше одной машины дело пока не шло. Прочие комплексы огневой поддержки базы продолжали действовать по старым армейским наставлениям, подкрепленными инструкциями производителя.

Но самое главное — вместо наказания за обход защиты ядра, которого так опасался Сергей, он получил неожиданно большую премию от компании-изготовителя. Фактически, это поощрение развязало ему руки, и теперь он все глубже и глубже влезал в хитросплетения программных модулей, с каждым днем принимая все более и более рискованные решения. А еще эта неожиданность имела и другие приятные последствия. Распоряжением командира бригады для работ по модернизации и обслуживанию КОПа Сергею предоставили отдельный отсек в подземном ремонтном боксе.

Там это и случилось.

Это был обычный вечер. Коротая время до ужина, Сергей, наверное, в сотый раз просматривал диаграммы тестирования своего подопечного. Он пытался понять — почему, обладая столь мощным вычислительным блоком и нейроузлами с высочайшей чувствительностью, КОП принимает решения с такой большой задержкой? Найденный ответ оказался очень простым. По сути, все самостоятельные действия КОПа таковыми не являлись.

Получив приказ или сообщение об изменении обстановки, робот сначала раскладывал ситуацию на несколько тысяч параметров, затем производил в базе знаний поиск матрицы ситуаций, чьи характеристики наиболее полно соответствовали формальным признакам, и только потом принимал к исполнению перечисленные в матрице программные блоки. Такая схема показалась Сергею неправильной, даже расточительной, так как значительная часть ресурсов электронного мозга попросту простаивала. Главным же недостатком схемы он посчитал шаблонизацию решений без учета реального опыта машины. По сути, эффективность боевой машины зависела от набора зашитых производителем матриц. Кроме того, сама программа — диспетчер вызывала у него множество вопросов по части быстродействия.