Ангел-Хранитель 320

Беспорядочно вращаясь, в инее замерзшего воздуха вокруг изрешеченного корпуса, борт № 3071 имперских ВКС дрейфовал прочь из системы. Обломки расстрелянного спутника связи огненным дождем сыпались с орбиты второй планеты.

Глава 3

За широким окном шел дождь. Было очень странно — стоять в просторной уютной комнате, которая принадлежит только тебе одному, и смотреть на мокрые деревья в парке. Повернувшись, он увидел, что Магда выжидательно смотрит на него.

За окном вспыхнула молния.

— Ну как? — спросила Магда. — Нравится гнездышко?

Вместо ответа он притянул ее к себе и поцеловал.

— Думаю, это значит «да», — улыбнулась Магда.

Из-за ее гражданской одежды — легкого цветастого сарафана и туфелек с ремешками на щиколотках — ему показалось, будто он обнимает незнакомку.

Квартира смущала его своей стерильностью и строгим уютом. Пол из светлых буковых плах, окно во всю стену, добротная темная мебель. С правой стороны — стеклянная дверь, открывающая небольшую террасу с видом на зеленый дворик. За аркой под старинным морским хронометром — крохотная, отлично оборудованная кухня.

— Мне как-то не по себе, — признался Сергей. — Здесь слишком просторно для одного. Да еще вся эта мебель. Я зарасту пылью.

— Просто ты привык к казарме. Это быстро пройдет. А ежедневная уборка входит в стоимость обслуживания. Вместе с охраной и кормлением домашних животных. И за все это — всего четыре сотни в месяц, включая услуги.

— Деньги не проблема, — сказал он, сразу вспомнив о накопившихся на счету премиальных. — Я могу позволить себе и больше. Гораздо больше.

Он надеялся, что она не заметит, как изменился его голос.

Но она заметила.

— Учебка закончилась, Серж, — тихо сказала Магда. — Пора начинать жить.

— Ты — чудо, — сказал он. — Не знаю, что бы я без тебя делал.

— До тебя тут жил один флотский.

— Плевать мне на флотских. Ты знаешь, о чем я.

— Знаю. На то и нужны друзья.

— Только друзья? Я надеялся, что ты ко мне переедешь.

Она привстала на цыпочки и чмокнула его в нос. Ее серые глаза смотрели недоверчиво и виновато. Он вспомнил, как она вытирала его большим полотенцем, словно ребенка. У бортика маленького бассейна, в пьяном вертепе, где старались забыться бывшие курсанты-десантники. Ей стоило немалого труда вытащить его оттуда. Пьяный Тевтон сально пошутил и облапил ее, приняв за очередную массажистку, и Магда походя снесла его с ног ловкой подсечкой.

— Я тоже этого хочу, правда. Но ты слишком торопишься. Дай мне прийти в себя. Пожалуйста.

— Не знал, что ты умеешь сомневаться, — улыбнулся он. — Железная леди-морпех.

Она отстранилась, выпорхнула из комнаты и быстро вернулась, держа в одной руке бокалы, а в другой — небольшую початую бутылку коньяка.

— Эти флотские совсем не умеют пить, — сообщила она. — Да и жить тоже. Я бы коньяк ни за что не оставила.

Сергей взял у нее бутылку, плеснул темную жидкость в пузатые сосуды. Понюхал содержимое. Уважительно кивнул.

— Пить они, может, и не умеют, но в выпивке толк знают.

Магда приняла бокал, молча постояла, разглядывая на свет маслянистую жидкость. Подняла глаза.

— За тебя, Сергей, — она даже смогла правильно произнести его имя. — За твой новый дом. Я не мастерица красиво говорить. У человека должен быть укромный уголок, где он может от всего спрятаться. Пусть эта комната станет для тебя таким уголком.

Они выпили, не чокаясь.

Дождь кончился, в комнату проник яркий солнечный луч.

— Тебе очень идет гражданское. В форме ты выглядишь слишком неприступной. Хороший коньяк. Еще по одной?

— Наливай, — согласилась она, протягивая бокал. Спросила внезапно, без перехода. — Что, сильно ломает?

— Неужели заметно? — его улыбка против воли вышла неживой.

— Когда человек разменивает личный счет, это всегда видно. Неважно, по обязанности он это сделал или с удовольствием. Он меняется. Становится другим. Постоянно к себе прислушивается.

— Интересная трактовка, — задумчиво отозвался Сергей. Он уселся на низкую тахту, разлил остатки коньяка по бокалам. Солнце играло искрами в янтарной жидкости.

— Каждый проходит это по-своему. Хотя суть не меняется. Сначала кажется, что привык и все забыл. Потом начинаешь понимать, что за все приходится платить.

— Может быть, это оттого, что ты женщина? Все же у вас другая психология. Более эмоциональное начало.