Ангел-Хранитель 320

Палец лейтенанта в большом черном шлеме ласкает кнопку гашетки. Трель системы прицеливания щекочет нервы. Передняя машина тяжело отваливает вправо, уходя с линии огня.

– Вот сейчас... – мелькает в голове.

– Змей-один – Змею-два... – начинает ведущий, и умолкает, не закончив. Заходится в истерике сигнал предупреждения об опасности. Стремительный росчерк пересекает силуэт самолета. Дымный шар огня, в который превращается истребитель командира, кувыркается к земле. Автоматика, спасая дорогую матчасть, мгновенно блокирует управление, сыплет помехами и ложными целями, включает форсаж, уводя самолет в стратосферу. Лежа в противоперегрузочном кресле безвольной куклой, лейтенант ошалело приходит в себя. Как же так? Что он доложит командиру эскадрильи? Всего второй боевой вылет – и на тебе – потерял ведущего. По всему выходило, что лучше бы ему самому словить ту чертову ракету.

Перед глазами лейтенанта снова и снова кувыркается шар огня. Надо же, как его приложило. Прямо в воздухозаборник Увешанная оружием боевая машина внезапно кажется ему не надежнее велосипеда.

– Пожалуй, дружище, зря ты их летуна завалил. Теперь они от нас точно не отстанут, – задыхаясь, говорит Сергей. Неуклюжим пингвином, увешанным тоннами барахла, он перебегает улицу и замирает под защитой стены. Ствол снайперки норовит на бегу ударить под колено. Стена над ним густо курится пыльными фонтанчиками, каменная крошка сыплется на голову. Пулеметчик на углу старается вовсю. Дым от дымовой гранаты затрудняет ему обзор, заставляет бить наугад.

Сергей припадает на колено. Прикасаться глазом к мягкой резине ободка вокруг прицела чужой винтовки до чертиков противно. Злится на себя – не догадался заранее вытереть. Перекресток рывком приближается, весь в полупрозрачных стрелочках с текстом рекомендаций. «Винтовочка-то не дура», – думает он. Водит стволом по перекрестку. Жаль, пулеметчика отсюда не достать.

Тридцать секунд до предполагаемой посадки. «Быстрее, чувак», – мысленно торопит он пилота. Он чувствует себя так, словно не успел сойти с поезда. А вагон набирает ход. И надо бы прыгать, да чемодан с пожитками застрял в тамбуре. И он стоит одной ногой на подножке, набегающий навстречу воздух вышибает слезу, и надо бы прыгать, а не то расшибешься, но страшно, да и чемодан бросить жаль, и он висит, весь в дурацких терзаниях, а времени остается все меньше. Дым с занимающейся пожаром крыши их дома, куда КОП походя шарахнул из пушки, словно сигнализирует всем вокруг: «Мы тут!»

Триста двадцатый железным ковбоем раскорячился посреди улицы. Похоже, его совсем переклинило от сознания собственной крутости. Он сосредоточенно плюется короткими очередями, сбивая пикет тяжелой пехоты со здания напротив. Куски кирпичного ограждения крыши так и брызжут от попаданий пуль шестидесятого калибра. После увиденного близко снайпера не хочется даже гадать, что скрывается под доспехами его оппонентов.

С неба нарастает плотный гул. Вечерняя улица освещается дрожащим светом. Странные изломанные тени перебегают дорогу, прячутся в тротуары. Одна тень почему–то остается на месте, прижимается к стене. Снайперка издает хлопок, приятно удивляя бесшумностью. Кажущийся мягким ободок прицела бьет в глаз не хуже инструктора по рукопашному бою. Нокдаун. Сергей, едва не сев от отдачи на задницу, трясет головой. «Кобыла-то с норовом», – стучит в голове вместе с толчками крови.

Тем временем огнедышащий летающий гроб на последних каплях горючего рушится между домами и со скрежетом скользит брюхом по бетону. Снопы искр разлетаются из-под массивной туши. Короткие крылья походя сшибают столбы освещения. Огромным адским локомотивом чудище мчится к Сергею. Еще сотня метров, и оно утюгом пройдется по своему спасителю. Одно из крыльев, наконец, не выдерживает и с треском отламывается вместе с какими–то потрохами. Тушу разворачивает и несет боком. Закручивает вокруг оси. Она подминает под себя еще несколько столбов и тяжело въезжает в соседний дом.

– Во, бля... – только и может сказать потрясенный Сергей, когда очертания дымящегося железного месива проступают сквозь дым и пыль обвала.

С пушечным грохотом отстреливается исковерканный люк. Огромный ком прозрачной слизи катится по дороге, собирая в себя кирпичи и мусор. С удивлением Сергей наблюдает внутри очертания человека. Прямо драконий выкидыш какой-то. С омерзением он пропихивает руку в чавкающее силиконовое дерьмо, за что-то тянет. Пули секут дымный воздух над головой. Головастое нечто в оранжевом скафандре, неуклюже суча ногами, вываливается на дорогу. Рывком открывает лицевую пластину. Жадно хватает ртом воздух. Барахтается, пытаясь встать.

Вой приближающейся мины действует на Сергея не хуже пинка. Он хватает пилота за трубки, торчащие из шлема, и, словно манекен, волочет его по земле к спасительной двери. Мина дымно рвется позади неподалеку, хлещет по стенам веером осколков.