Ангел-Хранитель 320

Беспорядочно вращаясь, в инее замерзшего воздуха вокруг изрешеченного корпуса, борт «№3071 имперских ВКС дрейфовал прочь из системы. Обломки расстрелянного спутника связи огненным дождем сыпались с орбиты второй планеты.

Глава 3.

За широким окном шел дождь. Было очень странно – стоять в просторной уютной комнате, которая принадлежит только тебе одному, и смотреть на мокрые деревья в парке. Повернувшись, он увидел, что Магда выжидательно смотрит на него.

За окном вспыхнула молния.

– Ну как? – спросила Магда. – Нравится гнездышко?

Вместо ответа он притянул ее к себе и поцеловал.

– Думаю, это значит «да», – улыбнулась Магда.

Из-за ее гражданской одежды – легкого цветастого сарафана и туфелек с ремешками на щиколотках – ему показалось, будто он обнимает незнакомку.

Квартира смущала его своей стерильностью и строгим уютом. Пол из светлых буковых плах, окно во всю стену, добротная темная мебель. С правой стороны – стеклянная дверь, открывающая небольшую террасу с видом на зеленый дворик. За аркой под старинным морским хронометром – крохотная, отлично оборудованная кухня.

– Мне как-то не по себе, – признался Сергей. – Здесь слишком просторно для одного. Да еще вся эта мебель. Я зарасту пылью.

– Просто ты привык к казарме. Это быстро пройдет. А ежедневная уборка входит в стоимость обслуживания. Вместе с охраной и кормлением домашних животных. И за все это – всего четыре сотни в месяц, включая услуги.

– Деньги не проблема, – сказал он, сразу вспомнив о накопившихся на счету премиальных. – Я могу позволить себе и больше. Гораздо больше.

Он надеялся, что она не заметит, как изменился его голос.

Но она заметила.

– Учебка закончилась, Серж, – тихо сказала Магда. – Пора начинать жить.

– Ты – чудо, – сказал он. – Не знаю, что бы я без тебя делал.

– До тебя тут жил один флотский.

– Плевать мне на флотских. Ты знаешь, о чем я.

– Знаю. На то и нужны друзья.

– Только друзья? Я надеялся, что ты ко мне переедешь.

Она привстала на цыпочки и чмокнула его в нос. Ее серые глаза смотрели недоверчиво и виновато. Он вспомнил, как она вытирала его большим полотенцем, словно ребенка. У бортика маленького бассейна, в пьяном вертепе, где старались забыться бывшие курсанты-десантники. Ей стоило немалого труда вытащить его оттуда. Пьяный Тевтон сально пошутил и облапил ее, приняв за очередную массажистку, и Магда походя снесла его с ног ловкой подсечкой.

– Я тоже этого хочу, правда. Но ты слишком торопишься. Дай мне прийти в себя. Пожалуйста.

– Не знал, что ты умеешь сомневаться, – улыбнулся он. – Железная леди-морпех.

Она отстранилась, выпорхнула из комнаты и быстро вернулась, держа в одной руке бокалы, а в другой – небольшую початую бутылку коньяка.

– Эти флотские совсем не умеют пить, – сообщила она. – Да и жить тоже. Я бы коньяк ни за что не оставила.

Сергей взял у нее бутылку, плеснул темную жидкость в пузатые сосуды. Понюхал содержимое. Уважительно кивнул.

– Пить они, может, и не умеют, но в выпивке толк знают.

Магда приняла бокал, молча постояла, разглядывая на свет маслянистую жидкость. Подняла глаза.

– За тебя, Сергей, – она даже смогла правильно произнести его имя. – За твой новый дом. Я не мастерица красиво говорить. У человека должен быть укромный уголок, где он может от всего спрятаться. Пусть эта комната станет для тебя таким уголком.

Они выпили, не чокаясь.

Дождь кончился, в комнату проник яркий солнечный луч.

– Тебе очень идет гражданское. В форме ты выглядишь слишком неприступной. Хороший коньяк. Еще по одной?

– Наливай, – согласилась она, протягивая бокал. Спросила внезапно, без перехода. – Что, сильно ломает?

– Неужели заметно? – его улыбка против воли вышла неживой.

– Когда человек разменивает личный счет, это всегда видно. Неважно, по обязанности он это сделал или с удовольствием. Он меняется. Становится другим. Постоянно к себе прислушивается.

– Интересная трактовка, – задумчиво отозвался Сергей. Он уселся на низкую тахту, разлил остатки коньяка по бокалам. Солнце играло искрами в янтарной жидкости.

– Каждый проходит это по-своему. Хотя суть не меняется. Сначала кажется, что привык и все забыл. Потом начинаешь понимать, что за все приходится платить.

– Может быть, это оттого, что ты женщина? Все же у вас другая психология. Более эмоциональное начало.