Ангел–хранитель

Стормгрен стоял лицом к экрану, но взгляд его был устремлен далеко за темное стекло. Он смотрел в будущее, представляя себе день, которого никогда не увидит.

– В этот день,- продолжал Кареллен,- человеческий разум испытает редкий по силе психологический шок. Но никто не пострадает – люди того времени будут намного более устойчивы, чем их деды. Мы навсегда станем частью их жизни и, когда состоится наша встреча, уже не покажемся им столь… чужими, как могли бы показаться вам.

Никогда на памяти Стормгрена Кареллен не был столь разговорчив, но это его вовсе не удивляло. Он считал, что познакомился лишь с немногими сторонами личности Попечителя – настоящий Кареллен был неизвестен, а возможно, и непостижим для человека. И снова у Стормгрена возникло ощущение, что истинные интересы Попечителя заключаются в чем то другом.

– Затем последует еще одна пауза, на этот раз недолгая, поскольку в мире начнет нарастать нетерпение. Люди захотят отправиться к звездам, чтобы увидеть другие миры во Вселенной и присоединиться к нам в нашем деле. Ибо это лишь начало – даже у одной тысячной всех солнц в Галактике еще не побывали известные нам расы. Однажды, Рикки, ваши потомки на собственных кораблях понесут цивилизацию мирам, которые для нее созрели,- точно также, как мы сейчас несем ее вам.

Кареллен замолчал, и у Стормгрена возникло чувство, будто Попечитель внимательно за ним наблюдает.

– Великий замысел,- тихо сказал Стормгрен.- Вы несете вашу идею всем мирам?

– Да, – ответил Кареллен,- всем, которые могут ее постичь.

В мозгу Стормгрена откуда-то возникла одна беспокойная мысль.

– Предположим, в конце концов ваш эксперимент с человечеством не удастся. Такое уже бывало между земными расами. Наверняка и у вас случались неудачи?

– Да,- ответил Кареллен едва слышно.- У нас случались неудачи.

– И как вы тогда поступаете?

– Ждем – и повторяем попытку.

Последовала пауза, длившаяся секунд десять. Когда Кареллен опять заговорил, слова его прозвучали приглушенно и столь неожиданно, что какое-то мгновение Стормгрен не знал, как реагировать.

– До свидания, Рикки!

Кареллен перехитрил его – вероятно, было уже поздно. Оцепенение Стормгрена продолжалось лишь долю секунды. Выхватив «пистолет», он приставил его к экрану.

Насколько нужно было верить собственным глазам? Что он на самом деле увидел? Наверняка ровно то, что хотел показать Кареллен. Стормгрен был уверен, что Попечитель знал о его плане с самого начала и каждый раз был на шаг впереди. Иначе почему огромное кресло оказалось уже пустым, когда на него упал круг света? В то же мгновение Стормгрен направил луч левее, но, разумеется, опоздал. Металлическая дверь, вдвое выше человеческого роста, быстро закрывалась -но все же недостаточно быстро.

Кареллен доверял ему и не желал, чтобы весь долгий закат жизни его мучила тайна, которую он никогда не смог бы разрешить. Попечитель не осмелился бросить вызов стоявшему над ним неведомому господину (принадлежал ли и он к той же расе?), но сделал все, что было в его силах. Если Кареллен и ослушался Его, Он никогда не смог бы этого доказать.

«У нас случались неудачи».

Да Кареллен, случались- и не ты ли был тем самым, кто потерпел неудачу на заре истории человечества? Даже через пятьдесят лет сможешь ли ты побороть силу всех мифов? Но Стормгрен знал, что второй неудачи не будет. Когда две расы встретятся снова, Властелины завоюют доверие и дружбу людей, и даже шок от узнавания не сможет этому помешать.

И еще Стормгрен знал, что до самого конца жизни перед его глазами будет стоять быстро закрывающаяся дверь и исчезающий за ней длинный черный хвост.

Хвост знаменитый – и неожиданно прекрасный.

Хвост со стреловидным концом.