Ангел-хранитель

Грегори расхохотался и положил руку ей на плечо. Айви невольно вспомнила то время, когда она ломала голову над загадочными замечаниями Грегори и была уверена в том, что он может только зло смеяться над ней и ее подругами.

С тех пор все изменилось. Теперь ей было с Грегори легко и просто. Он был абсолютно предсказуем, никаких загадок. От отца он унаследовал сильный характер, но постоянно нуждался в похвале и одобрении. В данный момент Бет и Сюзанна были от него в полном восторге, причем Сюзанна то и дело бросала на Грегори пылкие взгляды поверх своего меню.

– А я хочу пепперони и ничего, кроме пепперони, – бормотал Эрик. – Только пепперони! – Его палец нервно метался туда-сюда по списку пицц, словно обезумевший мышонок, который никак не может найти выход из лабиринта.

Уилл уже принял решение. Отложив закрытое меню, он принялся разрисовывать мелками свою скатерть.

– Ну вот и наш Рембрандт пожаловал, – сказала Пэт, подходя к их столику и ласково кивая Уиллу. – Он обедает у нас трижды в неделю, – пояснила она остальным. – Мне приятно думать, что его привлекает наша стряпня, но подозреваю, все дело в бесплатных материалах для творчества!

Уилл ответил ей улыбкой, но Айви видела, что его карие глаза улыбаются гораздо заметнее, чем губы.

«А вот его не так просто понять», – подумала про себя Айви.

– Эй, О'Лири, – окликнул Уилла Эрик, когда хозяйка отошла. – Ты что, втрескался в старушку Пэт?

– Ему нравятся зрелые женщины, – засмеялся Грегори. – Взять хотя бы ту дамочку из Университета Лос-Анджелеса, которая уехала в Европу вместо того, чтобы продолжить учебу…

– Правда? – с живым интересом переспросила Сюзанна.

Уилл поднял глаза от рисунка.

– Мы просто друзья, – ответил он, возвращаясь к рисованию. – К тому же я работаю рядом, в фотолаборатории.

Это небрежное замечание стало абсолютной неожиданностью для Айви. Она знала, что никто из друзей Грегори нигде не работал.

– Между прочим, наш Уилл нарисовал вон тот портрет Пэт, – сообщил девушкам Грегори.

Портрет, о котором он говорил, висел на стене пиццерии – простой лист дешевой бумаги, испещренный разноцветными штрихами мелков. Тем не менее, это была Пэт с ее прямыми, черными волосами, удлиненными карими глазами и роскошным ртом. Художнику удалось очень точно раскрыть и передать ее красоту.

– Ты отлично рисуешь, – сказала Айви.

Уилл поднял на нее глаза, на миг задержал взгляд, а потом снова вернулся к рисунку. Айви так мало знала его, что не могла сказать, равнодушен он или застенчив.

– Знаешь, Уилл, – вдруг сказала Бет, – Айви никак не может понять, равнодушен ты или просто застенчив.

Уилл удивленно поднял голову.

– Бет! – воскликнула Айви. – Что ты несешь?

– То есть ты об этом не думала? Ой, тогда, может быть, это Сюзанна? Или я сама… Не знаю, Айви, у меня что-то неладное с головой. После того, как мы уехали из твоего дома, у меня вдруг началась дикая мигрень. Кажется, мне срочно нужна лошадиная доза кофеина.

– Шоколадная пицца исцелит тебя! – расхохотался Грегори.

– К твоему сведению, – спокойно сказал Уилл, обращаясь к Бет, – я совсем не равнодушный.

– Вы мне надоели, – объявил Грегори.

Айви откинулась на спинку стула и посмотрела на часы. Целых восемь минут она думала только о других людях. Целых восемь минут она не думала о том, что Тристан мог бы сейчас сидеть здесь рядом с ней. Это был прогресс.

Пэт пришла принимать заказ. Поставив на стол тарелки, она порылась в кармане и протянула Уиллу несколько анкет.

– Я вручаю тебе их при свидетелях, так что не отвертишься! – заявила хозяйка. – Знаешь, я ведь храню все разрисованные тобой скатерти – планирую продать их, когда твои картины будут висеть в музее Метрополитен. Но если ты не пожелаешь выставить свои рисунки на фестивале, я сама выставлю твои скатерти, так и знай.

– Спасибо, что оставила мне выбор, Пэт, – сухо заметил Уилл.

– А у вас есть еще анкеты? – поинтересовалась Сюзанна. – Айви тоже хочет заполнить.

– Но я не рисую на скатертях, – сказала Айви.

– Ты занимаешься музыкой, детка, – объявила Сюзанна. – На фестивале в Стоунхилле будут представлены все виды творчества. Там устраиваются специальные открытые площадки для представлений. Ты непременно должна принять участие. Это пойдет тебе на пользу.

Айви прикусила язык. Она смертельно устала от того, что все кругом лучше ее знали, что именно пойдет ей на пользу. Каждый раз, слыша эти слова, Айви мысленно отвечала: «Мне пойдет на пользу только Тристан. И ничего больше».

На этот раз всего две минуты. Две минуты без мыслей о нем.

Пэт принесла еще несколько анкет и пиццы. Все стали хором вспоминать о прошлых фестивалях.

– Мне нравилось смотреть на танцоров, – сообщил Грегори.

– В детстве я тоже танцевала, – призналась Бет.

– Но неожиданное происшествие положило конец ее карьере, – заметила Сюзанна.

– Мне было шесть лет, – начала Бет, – и я была без ума от танцев. Это было словно во сне – я кружилась по сцене в расшитом блестками платье, и мне казалось, будто тысячи звезд сверкают вокруг меня. К несчастью, я настолько увлеклась, что свалилась со сцены.